Разве все сказанное выше не содержит в себе намека на непосредственное, прямое программирование головного мозга, при помощи гипноза или какого-либо другого метода, отличавшегося большей технологичностью, чем тот, который применялся на этой планете атлантами или их учителями с Сириуса? Лично я не сомневаюсь, что дух умирающего человека можно запрограммировать так, что он, покинув земное тело, достигнет определенного духовного уровня — в конце концов, разве основные религии не занимаются этим в течение долгого времени?! Вспоминаю слова одного известного спиритиста-медиума, которому привелось посетить руины древнего монастыря в Италии. «Это место было наполнено душами умерших монахов», — сообщил медиум своей аудитории. «Они были там, они играли на арфах и распевали «Те Деум». Когда я спросил, почему они исполняют это, старший среди монахов тут же сообщил мне, что «все произошло так, как учила Церковь, и вот теперь все мы здесь, мы счастливы и прославляем Бога, ибо еще при жизни мы знали, что все будет именно так». Полагаю, что египетские жрецы осторожно сообщали умирающим, что Анубис проведет их в залы Осириса, где и будут проведены взвешивание сердца, «отрицательная исповедь» и все остальные приличествующие ритуалы. Таким образом, отлетающая душа попадала именно туда, куда ее отправлял жрец!
Здесь естественно возникает вопрос: можно ли запрограммировать какой-либо аспект нашей духовной структуры так же, как и наш физический мозг? Ответ очевиден — «да», поскольку считается, что каждое из наших так называемых тонких тел «укомплектовано» всем необходимым для существования в измерении, в котором оно окажется после гибели хат, физического тела. Подобно опытным современным гипнотизерам, жрецы древнего Египта могли проникнуть в сознание, а затем еще глубже, в бессознательное. Считается, что именно в этот момент устанавливается связь с тонкими средствами перемещения души. Впрочем, обсуждать это и другие метафизические наблюдения можно бесконечно долго, поэтому давайте вернемся к предмету нашего разговора.
Помимо ладьи Ра в верованиях этих древних людей встречались и другие суда. Бадж рассказывает, что в празднествах, устраиваемых в честь больших святилищ — таких, как храм Хатор в Дендере, — участвовали тридцать четыре ладьи, сделанные из папируса, на которых были установлены 365 светильников. Боги Монту и Анубис плыли вдвоем в одной ладье, а Исиде, Нефтис, Гору и Тоту полагалась отдельная ладья. Остальные двадцать девять лодок предназначались для второстепенных божеств и детей богов, среди которых были четыре сына Гора. «Ладья миллионов лет» — таково было одно из имен Ра, или Солнца, — упоминается в нескольких различных контекстах. К примеру, Исида просила, чтобы гребцы Ра перестали работать веслами, когда она молила о возвращении к жизни своего сына Гора, которого укусил скорпион. Жрецы Ра учили, что души получивших благословение после смерти слетались к ладье Ра. Если душе удавалось сесть на ладью бога, вечное счастье ей было обеспечено. «Никакие дьявольские создания не беспокоили их и никакие напасти не одолевали их, пока было у них место в «Ладье миллионов лет»; они жили пищей, которая давала жизнь и богам, и пищей этой был свет. Они были облачены в свет, и пребывали в объятиях бога света. Вместе с Ра в его ладье они преодолели все опасности Дуата…»{95}.
Присутствующие в отрывке указания на возраст нашего Солнца (или, возможно, Сириуса) сами по себе указывают на существовавшее некогда научное и космологическое знание, которое затем выродилось в некий вид магического фольклора. Высокая степень метафизического «ноу хар, содержащегося в различных аллегориях на тему лодок и барок, также указывает на возвышенность самого верования, явно не соответствующую характеру додинастического периода.
К числу моих собственных самых глубоких и возвышенных ощущений я бы отнесла случай, который произошел со мной несколько лет тому назад. Я находилась в гипнотическом трансе. У меня возникло видение небольшой лодки, плывущей по спокойному морю ко мне. Я стояла на каком-то незнакомом берегу. В лодке были две фигуры в белом, они стояли рядом: зрелый мужчина, высокий, подтянутый и светловолосый, одной рукой держался за высокий нос лодки, положив вторую руку на плечо своего сына (который был очень похож на отца). Это был даже не юноша, а мальчик — я бы сказала, что ему лет десять от роду. Они приближались медленно; фоном служили разнообразнейшие оттенки голубого. Я была глубоко потрясена пережитым ощущением. Оно затронуло во мне гораздо больше уровне"! чем я могла осознать. Все эти годы потребовались мне для того, чтобы понять: когда эти путники наконец достигнут берега, настанет мое время присоединиться к ним на пути «домой».