На деревянном подоконнике виднелась толстая свежая царапина, а с внешней стороны Дерек и Кэнфилд разглядели след, оставленный толстой прочной веревкой.
– Этот тип, похоже, ловок, как кошка, – сказал Кэнфилд.
– Осмотрим комнаты.
Они сначала прошли в левую спальню. Там стояла обычная двуспальная кровать. Покрывало на ней было без единой морщинки. На письменном столе, все отделения которого оказались совершенно пусты, лежали только обычные канцелярские принадлежности да закрытые колпачками ручки. В шкафах обнаружились только вешалки, а также щетки и бархотка для чистки обуви. Ванная комната блистала чистотой, медные краны сияли. Вторая спальня, с правой стороны, ничем не отличалась от первой, разве что покрывало было измято. Вероятно, кто-то спал или отдыхал здесь.
– Крупный детина. Футов шести, а то и больше, – заметил англичанин.
– Как вы определили?
– По вмятине от ягодиц. Взгляните сюда, чуть ниже середины кровати.
– Я бы ни за что не догадался.
Кэнфилд открыл дверцу шкафа.
– Ну-ка, посветите.
– Пожалуйста.
– Эврика!
На дне шкафа лежала небрежно сложенная веревка, в трех местах перехваченная широкими кожаными кольцами, которые крепились к ней металлическими зажимами.
– Это альпинистская веревка, – сказал англичанин. – Очень надежная вещь. В основном используется для спасательных работ.
– А с ее помощью можно подняться или опуститься по стене «Савоя»?
– Запросто. Быстро и без всякого риска свернуть себе шею.
– Идемте отсюда, – сказал Кэнфилд.
– А теперь я с удовольствием выпил бы чего-нибудь крепкого.
– Это можно. – Кэнфилд тяжело поднялся с кровати. – Виски с содовой, дружище?
– Благодарю.
Американец подошел к стоявшему у окна столику и налил две солидные порции. Один бокал он подал Джеймсу Дереку и провозгласил тост:
– Хорошо сработано, Джеймс.
– Вы тоже парень не промах. И потом, похоже, вы правильно поступили, прихватив эту веревку.
– Сгодиться она может только на то, чтобы вызвать в наших умах сумятицу.
– Вот именно. Ведь это истинно американское устройство.
– Не понимаю.
– Все дело в том, что вы, американцы, ужасно здравомыслящие люди и любите комфорт. Скажем, если вы охотитесь на дичь где-нибудь в Шотландии, то непременно привозите с собой тяжелую пушку… Если собрались удить рыбу где-нибудь на юге, в вашем рыбачьем подсумке наверняка припасено не менее шестисот самых разных рыбацких спецштуковин. Для американца смысл занятия спортом равнозначен его способности добиться успеха чисто техническими средствами, а не умением.
– Если это час неприязни ко всему американскому, включите радио.
– Бросьте, Мэтью. Я всего лишь пытаюсь объяснить, что вы, вероятно, правы. Человек, проникший в номер мадам Скарлатти, наверняка был американцем. А благодаря этой веревке мы можем выйти на человека в вашем посольстве. Такая мысль не приходила вам в голову?
– Выйти на кого?
– На кого-нибудь из вашего посольства. Того, кто знает Бертольда и кого вы подозреваете в афере с акциями… Ведь такой веревкой способен воспользоваться только тренированный альпинист, а так ли уж много альпинистов в посольстве? Скотленд-Ярд установит это в течение одного дня.
– Нет… Мы проверим сами.
– И только потеряете время… В конце концов, на всех сотрудников посольства заведены точно такие же досье, как и на Бертольда.
Кэнфилд снова наполнил свой бокал.
– Тогда дело становится уголовным. Нам это никак не подходит. Нет, дознание мы проведем сами.
– Вам решать. Вообще-то сделать это нетрудно. Ведь в штате посольства всего-то двадцать, максимум тридцать человек. Только вы все же поторопитесь.
– Само собой. – Кэнфилд подошел к кровати и сел.
– Скажите, – спросил англичанин, допивая свое виски, – у вас есть список персонала вашего посольства? В нынешнем его составе.
– Конечно.
– И вы абсолютно уверены, что члены посольства, работающие здесь сейчас, участвовали в афере с акциями в прошлом году?
– Да. Я говорил вам об этом. По крайней мере, Госдепартамент так считает. Мне не хотелось бы, чтобы вы продолжали жать на эту педаль.
– Больше не буду. Уже поздно, а у меня стол завален бумагами, ждущими немедленного рассмотрения. – Англичанин подошел к комоду, куда час назад положил свою шляпу. – Спокойной ночи, Кэнфилд.
– О, вы уже уходите?.. Есть что-нибудь интересное в досье Бертольда? Я прочту его непременно, но только не сейчас – я ужасно устал.
Джеймс Дерек стоял у двери и смотрел на Кэнфилда.
– Один момент наверняка вас заинтересует… А может, и несколько, но один просто не идет у меня из ума.
– А именно?
– Маркиз – большой любитель спорта. Особенно увлекается скалолазанием. Доподлинно известно, что он является членом клуба покорителей пика Маттерхорн. Кроме того, он входит в число тех нескольких сотен, кому удалось взойти на Юнгфрау по северной стене. Изрядное достижение, на мой взгляд.
Кэнфилд вскочил и закричал:
– Что ж вы раньше-то об этом молчали!
– Я искренне полагал, что вас больше интересуют его связи с посольством. Ведь именно этим я занимался.
Кэнфилд пристально смотрел на Дерека.
– Итак, это был Бертольд. Но почему?.. Если только он не знал, что она никому не откроет дверь.
– Я действительно не догадываюсь. Полистайте как следует досье, Кэнфилд. Интересное чтиво… И все-таки я не думаю, что вы найдете что-то существенное в отношении американского посольства… Но вам ведь оно не для того, собственно, и требовалось, верно?
Англичанин стремительно распахнул дверь и вышел. Кэнфилд смотрел ему вслед. Он был смущен, но слишком устал, чтобы о чем-то беспокоиться.
Глава 30
Его разбудил телефонный звонок.
– Мэтью?
– Да, Джен. – Он так крепко сжимал трубку, что у него заныла от боли рука.
– Я внизу, в холле. Элизабет я сказала, что иду за покупками.
Кэнфилд глянул на часы: одиннадцать тридцать. Ему смертельно хотелось спать.
– Что случилось?
– С ней что-то происходит, Мэтью. Я никогда не видела ее такой. Она явно чего-то боится.
– Странно… А она не упоминала о шеффилдской сделке?
– Нет. Я сама ей напоминала. Но она отмахнулась и сказала, что изменилась ситуация.
– И больше ничего?
– Хотя нет, кое-что еще… Она сказала, что после обеда намерена побеседовать с тобой. Говорит, что в Нью-Йорке возникли проблемы, требующие ее присутствия. Похоже, она хочет сообщить тебе, что решила вернуться домой.
– Но это невозможно! Вспомни точно, что именно она сказала!
– Она не вдавалась в подробности. Просто заявила, что Чанселлор – осел и что ей надоело бессмысленно тратить время.
– Она говорит неправду.
– Я тоже так думаю. К тому же ее объяснения звучали очень неубедительно. Но решение она приняла. Как ты намерен поступить?
– Надеюсь ее удивить. Возвращайся никак не раньше чем через два часа, хорошо?
Они условились, что вместе пообедают, и попрощались. Спустя полчаса Кэнфилд отправился на первый этаж завтракать. Нужно было подкрепиться. Запастись энергией.
Он захватил с собой досье Бертольда, решив прочитать его полностью или хотя бы большую часть во время завтрака. Он положил досье слева от прибора и приступил к чтению.
Это было обычное досье, из тех, что составляются на весьма состоятельных людей. Исчерпывающие подробности о генеалогическом древе. Должности и титулы каждого из членов семьи на протяжении нескольких поколений – в бизнесе, правительстве, обществе, – все выглядит внушительно и вместе с тем совершенно непонятно для непосвященного. Компании Бертольда мощные и почти все, как говорила мадам Скарлатти, в пределах британских территорий. Школа, воспитание, путь в мире бизнеса. Его клубы – все очень благопристойно. Хобби – автомобили, лошади, собаки. Увлекается спортом – поло, яхты, альпинизм. Восхождение на Маттерхорн и Юнгфрау – красноречивое свидетельство его мастерства. И, наконец, характеристика личности, составленная по сведениям знакомых и друзей. Обращает на себя внимание характерная черта этих отзывов – странно, что не придают этому значения, – очевидная лесть, негативные отзывы принадлежат противникам или соперникам по конкурентной борьбе, стремящимся хоть чем-нибудь ему досадить.