-Вот только мои шишки, что я получила со смертью стольких моих детей, для меня оказались уж слишком уж болезненными, – сказала Великая Мать.
Какое-то время Великая Мать и Драко молча смотрели друг на друга. Вот она оторвала свой взгляд, и вновь посмотрела на эльфов, и дроу.
-Встаньте, дети мои. Ведь вы мои дети, а не рабы. Встаньте.
Дождавшись, когда все встанут, Великая Мать продолжила:
-Я, как и вы, могу делать ошибки. Порой страшные, и непоправимые. Но это не значит, что мы должны опускать руки. Лишь от нас зависит, сломаемся ли мы, или мы станем сильнее, и мудрее.
Великая Мать вновь посмотрела на Драко:
-Ты позаботишься о девочке?
-А разве мой ответ не очевиден? К вопросу о предателях?
Раздался хлопок, и Драко резко обернулся. Жрец исчез.
-Портал? – Удивился кто-то из дроу. – У вас есть порталы? Мы думали, что знания о них навсегда потеряны?
-Я тоже так думал, – задумчиво прошипел Итигаил. – Сучонок! Он знал и молчал. И это в тот момент, когда мы были, фактически, обречены. Сколько жизней из моих рейнжеров можно было спасти, если бы эта тварь ползучая…!
-Так вы не ответили мне на мой вопрос. – Оборвал его словесный поток Драко. – Зачем вы пришли? Чтобы убить? Или что бы украсть?
-Чтобы жить. – Эльф снял лук, и встав на колено протянул его Драко. В след за ним на колено встали все эльфы. Склонив голову, император сказал:
– Я, Итигаил, именуемый Лунным Светом, Владыка из Серебряной Ветви, прошу Вас принять мой народ под тень вашего древа, и в оплату мы готовы принести клятву крови верности. Отныне, наши луки, жизни и судьбы в Ваших руках, Владыка.
В след за эльфами на колено встали дроу. Сняв меч, и подняв его над склонившиеся головой, император дроу начал говорить ритуальную фразу:
-Я, Друвалан, именуемый Диким Зверем, Владыка из Чёрной Ветви, прошу Вас принять мой народ под тень вашего древа, и в оплату мы готовы принести клятву крови верности. Отныне, наши мечи, жизни и судьбы в Ваших руках, Владыка.
-Откажешься, – раздался задумчивый голос Снейпа, – эльфы и дроу вымрут. Но если подумать, то средний из братьев-принцев, тот, что становился военачальником, делал всё возможное, чтобы старший брат, став императором, не лишился геморроя в виде короны и трона. А тут предлагают геморрой в двойном размере. Шикарные перспективы!
Драко сделал шаг, и одновременно взял меч и лук.
-Я принимаю вашу просьбу. Ритуал принятия клятвы на крови проведём позже, а пока…
-Мама, – раздался громкий шёпот, и Нарцисса почувствовала, как её будущая дочь дёргает её за рукав. – Мама, я писать хочу.
-Ты права милая, у нас есть более важные дела. Пошли.
Люциус похлопал замершего сына по плечу и хмыкнул:
-Мои соболезнования…, ой, то есть, поздравления, Ваше Величество, – и поспешил уйти за женой и, чего уж там говорить, дочерью.
-Пойду, сварю тебе мазь от геморроя, твоё Величество – проворчал Снейп, и быстро уходя, добавил. – В двойном количестве. Чувствую, запас тебе понадобится.
Отчего-то Драко показалось, что уход родителей и крёстного напоминает бегство. Или это ему показалось?
Жрец Серебряной Ветви стремительно шёл в направлении одного из людских королевств. Точнее, к её столице.
«Отец был прав, что сохранил втайне от окружающих рунный круг, для создания малых эвакуационных порталов». – Жрец на ходу посмотрел на серебряную брошь, в виде папоротника, что недавно и была тем самым порталом, что спас его, эвакуируя его за сотню миль. – «Прав был даже в том, что сохранил в тайне даже от своих собратьев. Подумать только, эльфы и дроу – объединились. Куда смотрит Великая Мать!» – Неожиданно жрец замер. Но через мгновение, тряхнув головой, продолжил свой путь. – «Ничего. Я вернусь. Со временем я добуду Священное Семя. Записи ритуала о том, как из золотого меллорна сделать серебряный, надёжно спрятаны в тайнике отца. А чем заплатить людишкам, я найду. Им не составит труда добыть для меня…»
Но додумать эту мысль жрец не успел. Пантера, словно чёрная молния, бросилась к нему из-за куста, и, сбив того с ног, приземлилась ему на грудь. Под хруст собственных рёбер от навалившейся тяжести, глаза жреца встретились с глазами хищника. Жрец замер. Глаза пантеры светились фиолетовым светом. Сама Великая Мать почтила его своим присутствием. Жрец чувствовал, что её взгляд проникает в его память. Она перебирала его воспоминания, словно искала что-то важное. Искала…, и не находила. Связь дала возможность жрецу почувствовать то, что чувствовала Великая Мать. А вначале она чувствовала надежду. Надежду, которая в процессе поиска, переросло в отчаяние. А отчаяние – в великую печаль. Жрец понял. Великая Мать искала повод, дабы сохранить жизнь своему неразумному дитю. Искала, и не находила его. Он просто не оставил ей ни малейшего выбора. Пантера моргнула, и сияющая фиолетовая радужка глаз, пропала. Теперь на него смотрели глаза хищника. Секунда, и клыки пантеры сомкнулись на шее жреца.
Молодая душа мира, Великая Мать, умела учиться на своих ошибках. Как, впрочем, и исправлять их….
====== Шанс для семьи Друсль. ======
Петунья вошла в комнату, и, увидев мужа, тут же бросилась тому в объятия.
-Туни, – прогудел он, обнимая жену.
-Вернон, – в унисон ответила она.
Отстранившись от его груди, она осмотрела мужа. Как не странно, выглядел он совсем не плохо, так как успел сбросить значительную часть своего избыточного веса. Правда, взгляд у него был несколько затравленным. Что был не удивительно.
Дело Поттера оказалось на редкость громким. Причём, громким именно среди людей, которые к волшебному миру не имели не малейшего отношения. Об отношении к ребёнку говорили в телепередачах, и писали в газетах. Не было не одного англичанина, который не знал бы имени Дурсль. Забавно, но Дурсли, в Англии, стали столь же знамениты, как и Гарри Поттер в магическом мире. Правда, их слава имела несколько иной толк. Не удивительно, что в тюрьме Вернон и Петунья стали изгоями. К ним относились не на много лучше, чем к педофилам, и детоубийцам.
Пока Петунья рассматривала мужа, за спиной раздался звук открывающийся двери.
-Мама!
-Дадли! – Петунья едва не задохнулась от ужаса. Судя по виду, с момента их расставания, её сына вообще не кормили. Что и неудивительно, для колонии для малолетних преступников. Тем более для колонии, расположенной во Франции, где англичан явно не любят.
В следующее мгновение Дадли утонул в материнских объятиях. Но их прервал вежливый кашель человека, что сидел за столом, и читал бумаги в открытой, и очень толстой, папке.
-Садитесь, – хмуро сказал неизвестный, и Дурсли поспешили выполнить приказ, сев напротив незнакомца.
Тем временем, незнакомец отложил лист бумаги, и Дурсли увидели под ней фотографию их чулана под лестницей. Незнакомец отложил фотографию, и взял следующую. Дурсли невольно посмотрели на фотографии, и побледнели. Спальня Гарри с решеткой на окне. На следующей фотографии была дверь, с кучей замков, которые прикрутил Вернон, готовясь к приезду Гарри на летние каникулы.
Вот незнакомец поднял взгляд, и посмотрел на Вернона.
-Собачья?
-Извините? – Не понял Вернон.
-Дыра в низу двери, это собачий проход?
-Да, – убито подтвердил Вернон.
-Зачем?
Вернон решил промолчать. Сказать, что через эту собачью дверцу он собирался кормить мальчишку? Нет уж, увольте!
Незнакомец откинулся на спинку кресла, и с любопытством посмотрел на семью. И судя по виду, он догадался, для чего предназначался собачий лаз.
-Вам не кажется, что подобное отношение к ребёнку, это…, ненормально.
Дурсли вздрогнули как от удара тока.
-У нас не было выбора…, – начала говорить Петунья.
-Да, – поддержал её Вернон, – мы пытались выбить из мальчишки всю эту чертовщину…
-Кулаками? – Сказал незнакомец, и Дурсли запнулись, словно подавились воздухом. – Вы пытались выбить из ребёнка, как вы говорите, ненормальность…, кулаками?
На этот вопрос Дурсли решили промолчать.
Незнакомец взял очередной лист бумаги, и вчитался:
-Вы знаете, что волшебники могут воздействовать на разум обычных людей?
Петунья испуганно кивнула головой:
-Сестра рассказывала об этом. Они могут стирать память, чтобы люди не узнали об их мире. Могут сварить зелья, которые, словно наркотик, влияет на восприятие. Могут даже заколдовать так, что человек становиться послушным рабом. Эти ненормальные, делали это друг с другом, когда сестра училась в Хогвартсе.