-Где я?
-Джеймс, – раздался родной голос.
-Лили! – Джеймс буквально выпрыгнул из саркофага и побежал к жене. – Ты в порядке? Где Гарри? Где Волан-де-Морт? И где эта гнида – Дамблдор? Где мы? Кто вы? – Зачистил Джеймс обнимаю жену, и не дожидаясь ответа на свои вопросы.
К Джеймсу подошла девушка. Критически осмотрев его, она сказала:
-Ну, здравствуй, дедушка.
В следующее мгновение Джеймс получил неожиданный удар по рёбрам и согнулся от боли. Лили попыталась ринуться на защиту мужа, но твёрдая рука одно из её внуков не дала ей сдвинуться с места.
-Это тебе за то, что не защитил жену, – прошипел голос Чары.
-ХО…, – вырвалось из его рта после очередного удара.
-Это за то, что не защитил сына.
-ХЫ…
-Это тебе за твоё золотое детство и за то, что в школе издевался над сиротой.
Чара подняла кулак для очередного удара:
-А это тебе от меня лично…
-Чара, – раздался холодный голос Граффиаса. – Достаточно.
Кулак Чары замер в воздухе, а потом, нехотя, медленно опустился.
Спустя час.
-Ты даже не представляешь, Сохатый, как тебе повезло. Ты бы видел меня, когда твоя внучка меня отхайдокала. Сломанные рёбра. Сломанная челюсть. И никаких зелий для ускоренного исцеления. Вот так вот! Так что считай, что тебя, любя, по попе пошлёпали.
Джеймс наградил Сириуса недоверчивым взглядом, и потёр свои болящие рёбра.
-Ты, Бродяга, лучше скажи, почему ты и Лунатик так молодо выглядите?
Молодой Ремус, глядя на Джеймса, и желая тому здоровья, приподнял свой бокал с огневиски.
-Это Гарри. После своего…, ухода, он завещал своим детям, чтобы они, после твоего и Лили воскрешения, передали нам эликсир жизни, и откатили наш возраст то того момента, как ты и Лили погибли.
Какое-то время Джеймс молчал, а потом хриплым голосом, полный боли, попросил:
-Расскажите…, расскажите мне о Гарри.
====== Ты была плохой девочкой? ======
Лили пила чай со своей внучкой, Чарой. Уже сколько прошло времени, а она не переставала удивляться тому контрасту личностей, что соседствуют в дочери её сына. Одна отдушина, Чара, если и не простила своего деда Джеймса, то во всяком случае ведёт себя и говорит с ним более менее ровно. А вот с другим своим дедом, Мерлином именуемом…, мнда, лишь Падший удерживает её от расправы. А в том, что Чара может…, убить?..., да, как не печально это говорить, но Чара действительно способна убить Мерлина. Знаний и сил у неё хватает. И она не посмотрит, что Мерлин её дедушка. А вот с мнением прадеда она считается. О нет. Она его не боится. Да что там, у Лили возникло ощущение, что это как раз Тревор боится Чару…, ну, если не боится, то, во всяком случае, опасается. Что весьма странно для существа такой запредельной мощи. Однако вернёмся к Чаре. Она не боится своего прадеда, а, как не странно, глубоко уважает. А вот Волан-де-Морт и Мерлин боятся Тревора. Боятся до судорог и мокрых штанов.
После того, как Чара столь эффектно поприветствовала своего деда, в лице Джеймса Поттера, Лили пришлось здорово попотеть, что бы примирить двух…, а нет, всё же одну, ну, скажем так весьма упрямую девицу. И не как иначе. О возможностях к ментальной магии её внуков и внучек не только в пределах Магической Англии, но и далеко за её пределами ходят легенды. Так вот, окончательно примирить Джеймса и Чару удалось её второму сыну.
Чарльз Поттер. Младший брат Гарри Поттера. Правда, Джеймс едва всё не испортил, в шутку предложив назвать их второго сына так же, как и первого. Вот тут-то они и испугались Чару. Нет, она не угрожала. Но вокруг неё начало искривляться пространство. К счастью, появившийся Падший, своим присутствием навёл порядок. Быстро разобравшись, в чём дело, он сделал вывод, что Чара против. Почему?
-У папы…, папа прожил страшную жизнь. Замечено, что имена, порой, несут часть судьбы своих предыдущих носителей.
Заявление Чары оказалось сродни ведру холодной воды, вылитой за шиворот. Так и решили. Назвать в честь отца Джеймса Поттера. И это правильно. Лили полностью поддержала внучку. Нельзя одним сыном заменять другого. Всё же Джеймс тот ещё олень. Хоть и «безрогий».
После рождения Чарльза, Чара открылась с новой стороны. Она проводила с Чарльзом больше времени, чем сама Лили. Просто поразительно было наблюдать, как в Чаре может сосуществовать, чего уж там говорить, кровожадное чудовище, и столь преданная и любящая племянница. Собственно любовь к дяде и примирила её с дедом Джеймсом. А вот Мерлин…, Мерлину приходилось лишь глубоко вздыхать. Простила ли его Лили за убийство своей снохи? Пусть и в предыдущей жизни. Она и сама не знала ответа на этот вопрос. Мерлин действительно был не в себе, когда убивал дочь. А вот Чара, да, Тревор был прав. Чара не знала такое понятие, как прощение.
Рассуждая о всём этом, Лили увидела, как внучка замерла. А в следующее мгновение смазанная тень унеслась в коридор.
«Чарльз!» – Вспыхнуло в её мозгу, и Лили понеслась к сыну.
-Так значит, это мой братик? – Услышала она, боясь осознать услышанное.
Вбежав в спальню, Лили увидела того, кого ожидала видеть меньше всего. Гарри. Её сын стоял в комнате и обнимал Чару. А маленький Чарльз с любопытством рассматривал своего старшего брата. Гарри был тем же, каким она запомнила его, будучи призраком у алтаря рода Слизерина. Но были и отличия. Плащ скрывал его мощную фигуру, но его прекрасная физическая форма была очевидна.
Позади Лили раздались хлопки. Её внуки появились в том месте, где находилось самое ценное, а именно их племянник. Но, похоже, они ещё до своего прихода, поняли, кто пришёл в гости.
Тем временем Чара утопала в объятиях своего отца. Помимо отцовских рук, она была укутана, словно в кокон, в его плащ. Лишь её голова, что уткнулась в грудь отца, виднелась из облака мрака. Лили хорошо помнила анимагическую форму сына, в виде дракона. Особенно крылья, объятые тьмой. Но сейчас, сама Тьма приняла форму плаща, окутывая самое дорогое для Гарри создание. Лили чувствовала это всеми фибрами своей души. Более того. У Лили возникла твёрдая уверенность, что если сейчас рядом взорвется сверхновая звезда, то благодаря защите, что даёт плащ, Чара не только не пострадает, но даже не заметит угрозы.
-Ты была плохой девочкой? – Раздался насмешливый голос Гарри.
-Угу, – прогудела в районе его груди. – А где мама?
-О! Она обустраивает наш новый дом. Она хотела отправиться вместе со мной, но там…, нельзя бросать. Увидите, поймёте. Собственно, поэтому я и приехал. Хочу пригласить вас помочь ей, точнее, нам, в этом благородном начинании. Там есть, где развернуться для всех вас. Поверь. Да и родителей Гермионы нужно забрать с собой..., хотя бы временно, в гости.
Вот Гарри окинул взглядом всех присутствующих. Вот его взгляд пробежался по всем его сыновьям. Увиденное его удовлетворило, и он, встретившись взглядом со своим старшим сыном, кивнул тому головой. И вот, наконец, он посмотрел на свою мать. Какое-то время они вновь неотрывно смотрели друг на друга. Как в тот раз у алтаря. Но на этот раз у неё было то, о чём она тогда не смела и мечтать. Каким-то непостижимым образом Гарри оказался рядом с ней.
-Гарри, – глаза Лили наполнились слезами. – Сынок.
Лишь когда её руки обняли сына, она поняла, что это не сон.
Сильные, и столь родные руки сына, обняли её в ответ.
-Здравствуй, мама. Я вернулся.
-Гарри? – Раздался осторожный голос из-за спины его детей. – Гарри, это правда…, ты? – Джеймс Поттер неуверенно топтался на месте, в первые в жизни не зная, куда деть руки. – Гарри…, – у Джеймса вылетели все слова, которые он репетировал все эти годы, – я знаю, что ты ненавидишь меня за то, каким образом я добился руки твоей мамы…, Гарри, я всё понимаю…, сынок, ты прав…, я…, я прошу тебя, не отталкивай меня.
Гарри выпустил мать из своих объятий и подошёл к отцу.
-Гарри, сынок, прошу, дай мне шанс…
Гарри чувствовал, какой страх испытывает его отец. Ему было, что сказать своему папаше. Но сейчас Гарри понимал, в каком ужасе находится его отец, от понимания, что может окончательно потерять сына. Гарри скептически посмотрел на отца и сказал:
-Знаешь, первое, что я хотел сделать, когда увижу тебя, это разбить тебе морду…, – выждав паузу, Гарри продолжил, – но это было очень давно. Ну, здравствуй, папа.
Вздох облегчения, и лишь сейчас Джеймс понял, какая гора всё это время давила на его плечи.
-Спасибо, сынок, – Джеймс обнял сына. – Ты не пожалеешь…, – бубнил Джеймс, обнимая сына, – …, я сделаю всё возможное хрыыыы….