Я понимал, что Сарьон обязательно откажется.
— Едва ли они заблудятся, ведь каталисту знакомы эти места, — сообщила помощница генерала командующему. — Священник — старый друг Джорама. Им не грозит никакая опасность с его стороны. К тому же на случай непредвиденных обстоятельств в аэрокаре есть переговорное устройство.
Произнося последнюю фразу, она искоса посмотрела на меня. Я понял, что нас всё равно будут сопровождать, только тайно. Возможно, нас будут охранять Дуук-тсарит, скрывающиеся в изгибах времени.
— А что насчёт водителя? — спросил командующий.
— Я буду за рулём… — начала помощница.
Я возмущённо затряс головой и ударил себя кулаком в грудь. И написал: «Я умею водить».
— Умеешь? — с сомнением в голосе переспросила помощница.
Я кивнул как можно более уверенно, хотя в общем-то не имел на то оснований.
Я управлял аэрокаром всего раз в жизни, в парке развлечений, причём едва не перевернулся. Просто со всех сторон были другие машины, которые все время мешали, сбивали меня с курса, заставляя дёргать аппарат то в одну сторону, то в другую. Если мой аэрокар будет одним-единственным в этой части Солнечной системы, я наверняка управлюсь с полётом.
«Кроме того, — добавил я, поднеся блокнот к носу помощницы, — вы же знаете, что он никому не позволит поехать вместе с нами».
Она знала, и ей это не нравилось. И я догадывался, что все было запланировано таким образом, чтобы именно она вела машину, наблюдала за нами и сообщала обо всём.
«Разве у них недостаточно шпионов?» — горько подумал я, но не стал излагать свои мысли. Я выиграл этот раунд, поэтому мог проявить великодушие.
— Держите нас на связи, — предупредил командующий базой. — Обстоятельства, касающиеся врагов, могут внезапно измениться. И скорее всего, не в лучшую сторону.
Помощница вернулась на борт корабля, чтобы пожаловаться генералу. Командующий проводил меня до аэрокара и вкратце объяснил, как им управлять. Эти объяснения, признаться, окончательно сбили меня с толку. Я бросил рюкзак на заднее сиденье и отправился догонять Сарьона, который, не сбавляя шага, двигался по направлению к далёким горам.
Не успел я отойти на десяток шагов, как позади раздался окрик командующего. Я обернулся и увидел, что он поднял с земли какой-то предмет.
— Вот, — сказал военный, протягивая вещицу мне. — Его уронил священник.
Он держал кожаный мешочек, одну из немногих вещей, которые Сарьон привёз с собой из Тимхаллана. Я прекрасно помнил его, потому что мешочек занимал почётное место на письменном столе моего господина. Я давно заметил, что Сарьон, размышляя о Джораме и прошлой жизни, всегда касался рукой кожаного мешочка.
Я полагал, что этот предмет — что-то вроде реликвии, касаясь которой каталист причащается к святому. И не мог представить, что Сарьон небрежно выронил столь дорогой ему талисман. Поблагодарив командующего, я положил мешочек на заднее сиденье, рядом с рюкзаком. После чего пустился следом за господином.
— Аэрокар, — промолвил он, бросив на меня острый взгляд. — И кто поведёт его?
— Я, сэр, — показал я. — В противном случае, это будет помощница генерала. А вы, как я знаю, не хотели бы лететь вместе с чужими.
— Лучше лететь с чужаком, чем столкнуться с первым же деревом, — раздражённо проворчал Сарьон.
— Я водил аэрокар прежде, сэр, — настаивал я.
— В парке развлечений! — фыркнул мой господин. Я понадеялся, что за последними событиями он позабыл о том давнем случае, но оказалось, что нет.
— Тогда я вернусь за помощницей генерала, сэр. — И я направился обратно к кораблю.
— Постой, Ройвин.
Я оглянулся.
— А ты правда… умеешь водить это приспособление? — спросил он, опасливо окидывая взглядом аэрокар.
— Могу попробовать, — улыбнулся я.
— Ну, что ж…
— Вы знаете дорогу? — поинтересовался я. — Куда нам лететь?
Он снова оглядел пейзаж и повернулся к маячившим на горизонте вершинам в снежных шапках.
— Туда. К Купели. Это единственное здание, которое устояло во время ужасной бури, поднявшейся после разрушения Источника Жизни. Джорам и Гвендолин укрывались в нём и, судя по словам короля Гаральда, живут там до сих пор.
Мы пошли к аэрокару.
— У нас есть семьдесят два часа, — объяснил я каталисту, — до отлёта последнего корабля.
Он посмотрел на меня так же потрясённо, как я недавно смотрел на командующего базой.
— Так мало?
— Да, сэр. Но вряд ли нам потребуется столько времени. Как только вы объясните Джораму всю опасность…
Сарьон покачал головой. Я засомневался, стоит ли рассказывать ему о том, что командующий считает Джорама безумным, но решил промолчать и оставить это при себе. Не хотелось добавлять Сарьону новых тревог и волнений. В ходе моей работы над книгой я пришёл к выводу, что Джорам подвержен депрессиям. Видимо, долгая жизнь в изгнании плюс встряска, вызванная явлением техномантов, довели его до критической точки.
Добравшись до летательного аппарата, я открыл перед Сарьоном дверцу и указал на кожаный мешочек на заднем сиденье.
— Вы уронили, — показал я знаками. — Командующий базой нашёл его и отдал мне.
Сарьон уставился на мешочек непонимающим взглядом.
— Я не мог его потерять. Я не брал его с собой. Для чего?
— Он ваш? — спросил я, подумав, что эта вещь может принадлежать кому-то с базы.
Сарьон внимательно оглядел мешочек.
— Очень похож на мой. Правда, поновее, не такой потёртый. Странно. Эта штука не может принадлежать никому из здешних, потому что таких не делают уже двадцать лет! По идее, он должен быть моим, только… Гм-м. Очень странно.
Я напомнил Сарьону, что перед отлётом он был очень расстроен, так что мог прихватить с собой мешочек и забыть об этом. И намекнул, что память его совсем не та, что прежде: например, он постоянно забывает, куда подевал очки для чтения.
Старый каталист с воодушевлением согласился со мной и признался, что подумывал прихватить мешочек с собой, но боялся его потерять. Ему казалось, что, подержав в руках, он положил реликвию обратно на письменный стол.
Мешочек остался лежать на заднем сиденье. Мы сели в аэрокар, и я полностью сосредоточился на рычагах, пытаясь вспомнить, что говорил командующий об управлении этим аппаратом. Странный кожаный мешочек совершенно выпал из памяти.
Сарьон устроился на пассажирском сиденье. Я помог господину пристегнуться ремнём безопасности, потом пристегнул свой. Он с тревогой в голосе спросил, нет ли ещё каких-нибудь пристяжных ремней, и я ответил — с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал, — что этих будет достаточно.
Я нажал кнопку старта, и послышалось гудение.
Потом я нажал кнопку «Двигатель». Гудение стало громче, послышался рокот двигателей, аэрокар оторвался от земли. Сарьон поспешил ухватиться за ручку на двери.
Пока все шло гладко: аппарат заскользил над землёй. Тут Сарьон подал голос.
— Не слишком ли высоко мы летим? — хрипло спросил он.
Я кивнул. Взялся за руль и приналёг на него, чтобы опустить аэрокар пониже.
Руль оказался гораздо чувствительней, чем у той машины, на которой я летал в парке развлечений. Аэрокар ухнул вниз и на полной скорости устремился к земле.
Я дёрнул руль назад, отчего нос аппарата задрался вверх. В то же время я невзначай увеличил обороты, отчего машина принялась прыгать вверх-вниз. От тряски мы едва не свернули себе шеи.
— Олмин, спаси нас! — взвыл Сарьон.
— Аминь, отец, — отозвался замогильный голос. Сарьон уставился на меня, и я понял: ему показалось, будто встряска каким-то чудесным образом вернула мне речь. Я отрицательно замотал головой и указал подбородком — руками я так крепко вцепился в руль, что не мог их оторвать, — на заднее сиденье, откуда и исходил голос.
Сарьон оглянулся.
— Я узнаю этот голос, — пробормотал он. — Но этого не может быть!