Я поспешил следом за ней. Теперь идти было довольно легко. Элиза услышала мои шаги и предприняла безуспешную попытку ускорить шаг. Но сил её хватило ненадолго. Осознав безрезультатность своих стараний, девушка остановилась и повернулась ко мне. Её необычайно бледное лицо казалось призрачным в ночной темноте, тёмные глаза под густыми чёрными бровями гневно сверкали. Но я заметил, что она тоже устала и, наверное, немного испугана, и ещё мне показалось, что беглянка обрадовалась, увидев меня, — ведь теперь она была не одна.
Я взял её за руку и потащил в тень деревьев, которые росли у края дороги.
— Что ты делаешь? — спросила она, вырвав у меня руку.
Я указал на тень, потом на блестящую белую дорогу и покачал головой.
— Он пытается сказать тебе, что мы выделяемся на этой дороге, как родинка на спине графини д'Аримпл. У графини была очень белая и гладкая спина, — подсказал Тедди.
— Не понимаю, какая разница, где идти, — капризно заявила Элиза. Она держала медвежонка в одной руке, а тяжёлый свёрток — в другой, и ей явно было неудобно его нести. — Здесь всё равно нет никого, кто заметил бы нас.
— Твои бы слова да Олмину в уши, — сказал Тедди, выразив примерно то, о чём я сейчас думал.
Я снова взял Элизу за руку, и на этот раз она позволила мне увести её с открытой, светлой дороги.
Оказавшись в тени деревьев, Элиза бросила свёрток на землю, на кучу опавших листьев. Потом она присела на низкую, раскрошившуюся стену и посмотрела на предмет, лежавший у её ног.
— Я не знала, что будет так тяжело, — призналась она. — Когда я только взяла его, он как будто был гораздо легче. А теперь становится все увесистее. И нести его очень неудобно.
Я достал свой электронный блокнот из кармана куртки, возблагодарив Олмина за то, что заранее положил его туда, потому что, в спешке покидая дом, совершенно забыл об этом необходимом мне предмете. Я написал: «Тёмный Меч».
— Да, — ответила Элиза, посмотрев на экран.
«Что ты собираешься с ним делать? Куда ты его несёшь?» — написал я.
— На военную базу, — ответила она.
Я так удивился, что уставился на Элизу и забыл про блокнот.
— Мой отец не прав, — решительно сказала Элиза. — Но это не его вина. — Она готова была решительно защищать отца и с вызовом посмотрела на меня, как будто я в чём-то обвинял Джорама. — Ты его просто не знаешь! Он не может поверить людям, и разве можно его в этом винить? Его столько раз предавали те, кому он верил!
Все было совсем не так просто, как думала Элиза, но я проникся к ней уважением за её преданность отцу.
— Я отнесу меч на военную базу и отдам пограничному патрулю, чтобы они отправили его на Землю. Тогда люди оставят нас в покое и наша жизнь снова станет мирной. И когда у нас не будет меча, больше никто и никогда не сможет навредить отцу.
У неё на глазах блестели слезы — наверное, Элиза представила себе эту жизнь, в изолированности, в пустынном, безлюдном мире. Я снова убедился, насколько благородна и великодушна дочь Джорама, и любовь моя к ней укрепилась ещё больше. Но я не мог сказать об этом Элизе. С моей стороны было бы нечестно воспользоваться её положением. Но я безмолвно отдал моё сердце и душу служению ей — точно так же как в той, другой реальности, которую я узнал, каталист всем сердцем и душой служил своей королеве.
«Откуда ты знаешь о военной базе?» — написал я.
— Я была там, — ответила Элиза с улыбкой, которая меня удивила. — Симкин показывал мне её. Это он придумал отнести туда меч нынче ночью.
Она приласкала медвежонка и погладила его по голове.
— На этой базе меня никто не видел, — продолжала Элиза. — Я точно уверена. Симкин с помощью своей магии сделал меня невидимой. Я сидела на ящиках и смотрела, как люди приходят и уходят, и слушала их разговоры. Я часами там просиживала, когда папа и мама думали, что я делаю уроки в библиотеке. — Она лукаво улыбнулась. — Я смотрела, как улетают космические корабли, они выплёвывали пламя и грохотали, как гром. Симкин говорил, что они отправляются на Землю. Я представляла себе, каково это — оказаться на таком корабле. Вчера, когда вы с отцом Сарьоном пришли, я думала…
Её улыбка угасла. Элиза решительно отбросила в сторону свои мечты.
— Я ошибалась, — сказала она и начала подниматься. Я остановил её. Мне хотелось задать много вопросов, в основном касающихся Симкина. Мне казалось крайне странным и даже подозрительным, что он предложил отдать кому-то Тёмный Меч. Но эти вопросы могли подождать.
«Военная база далеко отсюда, — написал я. — До неё много миль. Пешком до неё не дойти ни сегодня ночью, ни за весь завтрашний день. Тем более когда несёшь тяжёлый меч».
— А мы и не собирались идти всю дорогу пешком, — сказала Элиза, стараясь не смотреть мне в глаза. — Мы не сможем пойти волшебным путём, как обычно, потому что Тёмный Меч уничтожит магию. Но Симкин сказал, что у вас есть… м-м… летающая машина. Мы хотели занять её на время. Я обязательно вернула бы её на место. Я знаю, как ими управляют. Я даже летала один раз на такой машине, хотя никто об этом не знал.
Вот так дочь Просперо! Прекрасный новый мир для неё совсем не новость.
«Прошу тебя, вернись домой! — напечатал я. — Эта ноша — не твоя. Потому она и кажется такой тяжёлой. Только твой отец может решать, оставить меч или нести дальше. Кроме того, тебе может угрожать опасность».
— Что? — Девушка посмотрела на меня с удивлением и недоверием. — Как это? Здесь ведь нет никого, кроме отца Сарьона, моих родителей и нас с тобой!
Я не знал, как объяснить ей все подоступнее.
«Возвращайся. Поговори с отцом Сарьоном. Кроме того, твоя мать сказала нам, что к утру Джорам переменит своё решение, — написал я. — Он был сам не свой от обиды и гнева. Когда он все обдумает, то поступит так, как должно. Ты не должна принимать решение за него».
— Ты прав, — согласилась Элиза, немного подумав. — Я вообще случайно нашла этот меч. Однажды утром папа куда-то подевался — на следующий день после того, как приходил этот ужасный человек, Смайс. Мама забеспокоилась и отправила меня искать папу. Я все кругом обежала, но нигде его не нашла. И как ты думаешь, где он был, когда я наконец его обнаружила?
Я покачал головой.
— В часовне, — ответила Элиза. — Я вошла в дверь и увидела его. Он не молился, как я сперва подумала. Он сидел на стуле возле алтаря, и у него на коленях лежал Тёмный Меч — вот этот самый. Он смотрел на меч с ненавистью и отвращением, но в то же время как будто с любовью и гордостью.
Элиза вздрогнула и поплотнее завернулась в плащ. Я придвинулся к ней поближе, чтобы согреть её и согреться самому. Сцена, которую она только что описала, была не из приятных.
— Меня испугало выражение его лица. Я боялась заговорить с ним, потому что он бы наверняка рассердился. Наверное, нужно было уйти, но я не могла, поэтому тихонько проскользнула в маленький альков у двери и стала за ним наблюдать. Он сидел очень, очень долго, просто сидел и смотрел на меч. А потом тяжело вздохнул и покачал головой. Он завернул меч в кусок ткани и открыл потайную дверь в самом алтаре. После этого спрятал меч там, внутри алтаря, закрыл дверь и ушёл. Я подождала, пока он отойдёт подальше, и только тогда осмелилась пошевелиться. Мне было очень стыдно. Я понимала, что видела что-то такое, чего мне не следовало видеть. Что-то тайное и очень личное для моего отца. А теперь он все узнает. — Её голова поникла. — Он узнает, что я за ним подглядывала, и ужасно огорчится.
«А может быть, и нет, — написал я. — Мы отнесём меч обратно в тайное хранилище, и Джорам никогда не узнает, что его кто-то брал».
— Ты уверен, что это правильно? — озабоченно спросила меня Элиза. — Разве это не будет обманом, в каком-то смысле?
«Если сказать ему правду, это не принесёт никакой пользы и только расстроит его. Позже, когда все останется в прошлом, ты можешь признаться в том, что сделала».
Это ей понравилось. Она согласилась вернуться со мной в Купель, хотя и не позволила мне нести меч.