Она провела рукой по разбитому лицу Джорама, стирая кровь.
Джорам открыл глаза и моргнул, как будто свет был для него слишком ярким.
— Охрана не отвечает. Что-то не так, — послышалось со стороны входа в пещеру. — Я пойду проверю.
— Уходите! — прорычал Мосия, затаившийся в тени у входа.
— Я смогу идти сам, — с трудом выговорил Джорам, отводя предложенные для поддержки руки. — Не нужно мне помогать.
Однако, попытавшись подняться, он тотчас же повалился обратно — хорошо, что Сцилла была рядом и поддержала его.
— Ройвин, — позвала она. — Держи его с другой стороны.
Я поспешил к Джораму, но этот упрямец так мрачно глянул на нас со Сциллой, что мне на мгновение показалось, что он сейчас оттолкнёт нас.
— Если вы не позволите нам вам помочь, сэр, вы не пройдёте и десяти шагов, — сердито заявила Сцилла. — А когда вы упадёте, ваша дочь останется рядом с вами, и отец Сарьон тоже. Техноманты схватят вас всех, и вы никого не сможете защитить. Вы этого хотите?
Хмурое лицо Джорама разгладилось. Он покачал головой.
— Нет. Я приму от вас помощь. — Он глянул на меня. — И от Ройвина.
— Элиза, иди вперёд, — скомандовала Сцилла. — И поскорее.
— Подождите! — Элиза повернулась к отцу Сарьону. — Где моя мама? Она была в этой камере вместе с вами?
— Нет, дитя, — сказал Сарьон с озабоченным видом. — Её с нами не было. Я думал, может быть, ты знаешь…
Элиза покачала головой.
— То, что её здесь не было, — продолжал Сарьон, — даёт нам надежду. Если бы техноманты её схватили, они бы уже попытались как-то её использовать. Я думаю, ей удалось от них ускользнуть.
— Но где же она? — тревожно спросила Элиза.
— Я догадываюсь, где она может быть, — ответил Сарьон. — Не волнуйся. Где бы она ни была, она в безопасности. В большей безопасности, чем все мы.
Элиза нежно поцеловала отца в испачканную кровью щеку, потом взяла за руку Сарьона и повела вниз по спиралевидному тоннелю. Мы со Сциллой потащили Джорама следом. Он только раз застонал от боли, при первых наших шагах, а потом стиснул зубы и терпел страдания молча.
Сзади раздался душераздирающий вой, потом чей-то вопль.
Когда мы уходили, я подумал о том, что же случилось с Симкином.
Я оглянулся. На груде серебристой одежды техноманта валялся плюшевый медвежонок. У него была оторвана голова и обе передние лапы. Поверх игрушечного тельца лежала оранжевая ленточка.
Я поспешил вперёд, радуясь, что Элиза слишком озабочена состоянием своего отца и не замечает, что случилось с Тедди.
— Очень странно, — сказал Сарьон, когда мы прошли примерно милю по спиралевидному тоннелю. — Это место кажется мне знакомым. Но я знаю, что никогда в жизни здесь не бывал.
— В этой жизни — может, и не бывали, отец, — заметила Сцилла. — Но кто знает, где вы бывали в других своих жизнях?
Сарьон посмотрел на неё со смущённой улыбкой, думая, что Сцилла шутит. Он старался показать, что шутка его позабавила, но явно считал, что сейчас не время для веселья. Элиза шла впереди с фонариком Сциллы и была так занята поиском пути, что не обращала внимания на разговоры. А Джорам был слишком поглощён борьбой с болью, чтобы искать в чьих-то словах скрытый смысл.
Поэтому только я понял, что Сцилла могла подразумевать гораздо больше, чем сказала. Я посмотрел на неё поверх плеча Джорама и встретил её взгляд. Она улыбалась. Я не мог расспросить её — мои руки были заняты, я поддерживал Джорама.
Тогда мои догадки были весьма далеки от истины. Не уверен, что я когда-либо смог бы понять, в чём дело, но некоторые части головоломки уже начинали складываться воедино. Я пожалел, что рядом нет Мосии — он наверняка обратил бы внимание на эту странную фразу Сциллы.
Но, насколько я знал, Мосия мог быть уже мёртв. С тех пор как мы ушли, он не появлялся. Правда, техноманты нас пока не догнали — значит, Мосия, по крайней мере, сумел выполнить свою задачу и задержал их.
Мы продвигались вглубь пещеры. Джорам постепенно слабел, все тяжелее опирался на нас, и вести его становилось все труднее. Большую часть нагрузки принимала на себя Сцилла, но и у меня плечи уже горели от усталости. Я невольно подумал о боли, которую приходилось терпеть Джораму. Он переносил страдания молча, без единой жалобы, и мне стало стыдно за себя. Я решительно отбросил мысли о собственных трудностях и продолжал шагать вперёд.
Неожиданно Сарьон остановился.
— Мне это не нравится, — сказал он. — Там, внизу, кто-то есть. Вы чувствуете запах? Это дракон, — добавил он, нахмурив брови. — Дракон Ночи.
— Да, кто-то обитал, отец, — отозвалась Элиза, осветив фонариком тоннель с гладким полом и такими же гладкими стенами. — Не знаю, кто это был, но сейчас здесь уже никого нет. Наверное, он умер, когда исчезла магия. Почему вы решили, что это был дракон?
— Не знаю, — Сарьон немного растерялся. — Мне просто так подумалось, вот и всё. — Он был проницательным человеком и большую часть жизни прожил в волшебном Тимхаллане. Несколько озадаченный, Сарьон посмотрел на Сциллу. Теперь он тоже всерьёз задумался о её шутливых словах. — Может быть, нам стоит подождать Мосию? Нужно ли идти дальше, пока мы не знаем, что с ним случилось? И… вы уверены, что нам следует спускаться дальше по этому тоннелю?
— Да, отец, — уверенно ответила Элиза. — Мне очень жаль, но надо идти дальше. Тёмный Меч — там, внизу.
Услышав это, Джорам поднял голову. Он был очень бледен, кровь прочертила тёмные полосы на его лице. Только что он пребывал в полубессознательном состоянии, ноги едва держали его, глаза были закрыты. Но слова «Тёмный Меч», сказанные его дочерью, подействовали сильнее стимуляторов.
— Где он? — слабым голосом спросил Джорам. — Он надёжно спрятан?
— Да, — ответила Элиза, переживая за отца. — Он в безопасности. Ох, папа, мне так жаль! Я не имела права…
Джорам покачал головой.
— Это я не имел права, — с трудом выговорил он. Его голова поникла, глаза снова закрылись, и он обвис у нас на руках.
— Что бы ни случилось, я должен отдохнуть! — знаками показал я, опасаясь, что могу уронить Джорама.
Сцилла кивнула, и мы опустили Джорама на пол пещеры.
Мои плечи так болели, что я закусил губы, чтобы не закричать от боли.
— С ним все будет в порядке? — со страхом спросила Элиза, присаживаясь рядом с отцом. Она убрала от его лица кудрявые чёрные волосы, такие же, как у неё, только слегка тронутые сединой на висках. — Он кажется таким слабым.
— Времени у нас не много, — признал Сарьон. — И из-за Джорама, и из-за нас самих, и из-за тех, кто на нас рассчитывает.
— Я в растерянности, — знаками показал я. — Я потерял счёт времени — любому времени! Сколько у нас осталось?
— До полуночи, — ответила Сцилла, посмотрев на свои часы со светящимся циферблатом.
— В полночь последний корабль покинет форпост? — спросил Сарьон.
Сцилла посмотрела на него как-то странно и спокойно ответила:
— Последний корабль уже улетел. В полночь прибудут хч'нив.
— Что? — От страха и тревоги я жестикулировал очень быстро. — Но как же мы отправим Тёмный Меч на Землю? И какая от этого будет польза? Зачем мы так упорствуем в этом безрассудстве? Ведь всё равно все умрём!
Сцилла собиралась ответить, но тут в тоннеле послышались чьи-то быстрые шаги. Мы все сразу же притихли, а Сцилла вскочила на ноги и встала между нами и тем, кто спускался по тоннелю.
— Погасите свет! — прошипела она.
Элиза выключила фонарь. Мы сгрудились в темноте, настолько испуганные, что наш страх как будто ожил, обрёл форму и плоть. Я услышал, что каталист тихо молится Олмину. Потом он сжал мою руку в своей — тёплой и сильной. Так Сарьон старался успокоить меня и напомнить, что Олмин хранит нас, направляет и оберегает. И хотя все может завершиться ужасно, мы не останемся одни. Я тоже помолился, попросил Олмина укрепить меня в вере и дать сил выдержать ниспосланные нам испытания до конца.
Из темноты появился бегущий человек и едва не налетел на Сциллу.
— Что за… — раздался голос.