Обладатель этого голоса был не похож ни на кого из тех, кого я когда-либо видела раньше. Он был молод, вероятно, примерно моего возраста, он был крупным парнем. Даже сидя, я знала, что он выше меня. Футболка, которую он носил, обтягивала рельефные мышцы. Его мускулы говорили мне, что он не из тех, с кем хотелось бы связываться. Темные волосы были зачесаны назад, а правую бровь пересекал шрам. Но именно его глаза держали меня в плену.
Эти глаза обладали неземной красотой. Золотистый янтарь настолько гипнотизировал, что перехватывало дыхание. Но в там был и холод, который заставил меня вздрогнуть, так контрастирующий с золотистой теплотой цвета.
Я почувствовала внезапное желание убежать. Как будто он был хищником, а я — добычей.
Я с трудом сглотнула.
— Я… мне нравится сэндвич с индейкой.
Парень протянул мне меню.
— Я возьму один. Картофель фри. Колу.
Я взяла меню, но он не отпустил. Я старалась не дрожать.
— Что-то еще?
Он отпустил меню.
— Нет.
Как только я освободилась, то чуть ли не бегом вернулась на кухню.
Со временем я научилась доверять интуиции, когда дело касалось людей. У меня были хорошие инстинкты, выработанные годами боли. И теперь мои инстинкты подсказывали мне, что парень, сидящий в этой кабинке, каким бы красивым он ни был, может свернуть мне шею одним движением запястья.
— 2~
Я прикусила губу, ожидая, когда подадут еду для таинственного парня. Каждые несколько секунд я украдкой бросала на него взгляд. Иногда мельком видела эти золотисто-янтарные глаза. В других случаях — острую линию подбородка. Но больше всего меня очаровал шрам.
У меня был миллион и один вопрос по этому поводу. Как он его получил? Упал с велосипеда, когда был маленьким? Или по какой-то более извращенной причине? Что-то, что соответствовало темноте, исходившей от него.
Однако это было нечто большее, чем просто темнота. Это была жестокость. И это знание заставило меня с трудом сглотнуть.
Чья-то рука опустилась мне на плечо, и я подпрыгнула, резко развернувшись.
Бетси нахмурилась, глядя на меня.
— Что на тебя нашло в последнее время?
Я выдавила из себя смешок, который прозвучал как угодно, только не искренне.
— Просто снова погрузилась в свои мысли.
Ее глаза сузились, говоря мне «чушь собачья».
— Не забудь попросить Сэла приготовить тебе ужин перед уходом.
При этих словах по мне разлилось тепло. Какой бы грубой ни была Бетси, ей было не все равно. Она, наверное, была единственным человеком в моей жизни, которому было не все равно. Она следила за тем, чтобы в те дни, когда я работала, у меня всегда был хотя бы один хороший обед. Она оправдывалась тем, что купила слишком много того или иного, и давала мне «излишки». И каждое Рождество и день рождения я всегда получала что-нибудь от нее, единственное, что я разворачивала в те дни.
— Так и сделаю. Спасибо, Би.
Она просто покачала головой и направилась в сторону подсобного помещения, не из тех, кто ждет какой-либо благодарности. Ей стало не по себе.
Звякнул колокольчик в окне выдачи.
— Заказ готов, — крикнул Сэл, как будто меня здесь и не было.
Вот оно, сэндвич с индейкой. Я мгновение изучала его, пытаясь решить, понравится ли это задумчивому парню за пятым столиком. Если нет, он перережет мне горло прямо там?
Я выбросила эту нелепую мысль из головы и схватила тарелку. Я направилась к его столику, стараясь не попадаться на глаза слоняющимся вокруг посетителям. Поставив тарелку на место, я старалась не смотреть в эти янтарные глаза.
— Хотите что-нибудь еще? — тихо спросила я.
Ответа не последовало.
У меня внутри все перевернулось, и я заставила себя поднять взгляд.
— Как тебя зовут?
У меня пересохло в горле. Если бы он был каким-то серийным убийцей, мне действительно не следовало бы предоставлять ему какую-либо личную информацию, но я чувствовала, что у меня не было выбора.
— Лейтон. — Слово было едва слышно, но оно было произнесено.
Мускул в его челюсти дернулся. Как будто одно мое имя выводило его из себя.
— Как долго ты здесь работаешь? — спросил он хриплым голосом.
Это был странный вопрос. Кого волновало, как долго я здесь проработала? Был ли это его странный способ флирта? Допрашивать подозреваемого перед тем, как он отправит его в ад?
— Три года.
При этих словах его брови слегка приподнялись. Если бы я не была таким знатоком человеческой природы, я бы упустила это. От его едва заметного движения шрам стал еще заметнее.