— Ты ведешь себя так, будто тебе что-то от меня причитается.
Дэш и Колт поспешили разнять их, но это было нелегко. Последовала потасовка и проклятия, когда оба брата изо всех сил пытались удержать друг друга.
— Ты хочешь, чтобы тебя отстранили? — пригрозил Колт. — Не здесь.
Деклан бросил свирепый взгляд в сторону Колта, в нем были ярость и боль.
— Если он не собирался мне говорить, то тебе, черт возьми, следовало это сделать. Если кто-то причинял ей боль, мне нужно было знать.
Вся кровь отхлынула от моего лица. Причинял ей боль. Причинял мне боль. Деклан знал.
Трейс поспешил к группе, его взгляд метался между Декланом и друзьями.
Ронан напрягся.
— Ты сказал ему?
Трейс обхватил себя сзади за шею, сжимая.
— Ему нужно было знать. Он часть этого, хочешь ты этого или нет.
Ронан бросился вперед, как будто собирался ударить Трейса, но Дэш встал перед ним и оттолкнул назад.
— Не надо. Колт прав. Не здесь.
Пристальный взгляд Деклана остановился на мне.
— Лейтон.
В этом одном слове было столько боли. Он знал все. Синяки, которые Колт видел на мне. Где я жила. Шрамы на моей спине.
Слезы защипали глаза, когда я повернулась к Трейсу.
— Ты не имел права.
Мой голос дрожал от ярости при каждом слове. А потом я сбежала.
— 34~
Перед глазами все плыло, когда я бежала по коридору. У меня не было ни малейшего представления о том, куда я направляюсь. Все, что я знала, это то, что я должна была уйти.
Трейс с таким же успехом мог бы раздеть меня догола перед всеми студентами. Еще один прилив ярости пронзил меня. Как он посмел? Какое право он имел рассказывать кому-то мои самые темные секреты?
Я огибала угол за углом, не обращая внимания на звонок. Толпы студентов исчезли, и мои шаги замедлились, пока я совсем не остановилась. Опустившись на ступеньки в дальнем коридоре, я обхватила ноги руками и прижалась к стене.
Все во мне чувствовалось открытым и незащищенным. Шрамы на спине пылали еще сильнее, будто плоть снова была охвачена огнем.
По кафелю раздались шаги, но я не подняла головы. Может быть, если бы я не высовывалась, кто бы ни шел, он просто прошел бы мимо меня.
Шаги замедлились, но я по-прежнему не поднимала глаз.
Передо мной присела на корточки какая-то фигура, но я не хотела смотреть. Не хотела, кто бы это ни был.
Лицо Деклана появилось в поле зрения. Чистая агония была запечатлена на его чертах.
Ледяные когти впились мне в грудь. Я не хотела, чтобы ему было больно. Ни по какой причине, но особенно не из-за меня.
— Прости.
Я сглотнула, борясь с жжением в горле, когда меня захлестнул стыд. Я не должна была позволять этому случиться. В первый раз, когда мать ударила меня наотмашь, мне следовало сразу пойти к школьному психологу и все рассказать. Черт возьми, мне следовало пойти в полицейский участок и самой написать заявление. Я позволила страху удержать меня от этого, и теперь все, с чем кто-либо мог смотреть на меня, это с жалостью.
— Лейтон, — хрипло промурлыкал Деклан. — Пожалуйста, посмотри на меня.
— Я не хочу этого видеть, — прошептала я.
— Видеть чего?
— Жалости, — прохрипела я. — Я не хочу знать, что все, кем ты будешь теперь меня видеть, это слабой, сломленной девушкой.
Большие, грубые руки обхватили мое лицо, заставляя меня посмотреть на Деклана.
— Я никогда не увижу тебя слабой. Никогда не увижу тебя сломленной. Единственное, что я вижу, когда смотрю на тебя, это сталь, выкованную в огне. Ты сильнее, чем большинство людей когда-либо смогут понять. И от этого только красивее.
У меня перехватило дыхание, когда глаза Деклана снова стали серебристыми. Под этим серебром было что-то еще, понимание.
— Почему это тебя так сильно волнует? — Вопрос сорвался с языка прежде, чем я успела его остановить. Но это была единственная вещь, от желания узнать которую я просто умирала.
Деклан уставился на меня сверху вниз, не убирая рук с моих щек. Вместо ответа он задал мне другой вопрос.
— Если бы ты знала, что кто-то причиняет мне боль, что бы ты почувствовала?
Ярость, от которой у меня перехватило дыхание, пронзила меня насквозь.
— Я бы захотела убить их.
Улыбка расплылась по его лицу.
— Примерно то же самое я чувствую и сам.
Большие пальцы Деклана поглаживали мои щеки в успокаивающем ритме, ослабляя худшую часть моего гнева. Его улыбка исчезла.
— Мне невыносима мысль о том, что кто-то причинит тебе боль.
— Это не имеет смысла. Мы едва знаем друг друга. — Я пыталась понять, какой смысл в той глубокой заботе, которую я испытывала к Деклану и ребятам. Как я могла чувствовать это притяжение к ник ко всем.