Руки Деклана крепче обхватили меня, и мое сердце сжалось от жалости к нему. Потому что, каковы бы ни были доводы, он был вне группы.
— У меня нет такой луны, — тихо сказала я. Я не была уверена, считали ли они меня членом их группы, но это было не так.
Выражение лица Колта смягчилось.
— Знаю.
— Тогда кто я?
— Ты — якорь.
Я уже не раз слышала это слово, но само по себе оно не имело никакого смысла.
— Они являются краеугольными камнями нашего мира. Они уравновешивают нашу силу и помогают нашим узам объединяться. Без них любой, обладающий сверхъестественными способностями, со временем сошел бы с ума. И каждый якорь привязан к какой-то связи. Их сила должна соответствовать силе их связи. — Печаль отразилась на лице Колта. — Но не все способности якорей проявляются.
Мое сердце сжалось, когда слова Дариуса эхом отозвались в моей голове.
— Ее дар так и не проявился.
— Мои — нет, — медленно произнес я.
Колт покачал головой.
— Если бы это было так, мы бы почувствовали это, и отметка компаса появилась бы где-нибудь на твоем теле в твой шестнадцатый день рождения.
Воспоминания пронзили меня при словах Колта. Ярость моей матери, когда она поняла, что это был мой день рождения.
— Где? — спросила я.
Ронан придвинулся ближе.
— Что?
— Мама обожгла меня на мой шестнадцатый день рождения.
Вся комната стала наэлектризовалась.
Я сглотнула, заставляя себя встретиться с ними взглядами.
— Могла ли она сжечь мою метку?
Дрожь надежды пробежала по мне.
Ронан покачал головой.
— Удалить метку невозможно никаким способом.
Эта надежда умерла, и боль рикошетом пронзила меня насквозь.
— Значит, я какой-то сверхъестественный урод?
Деклан сжал меня крепче.
— Не говори так о себе.
Я сползла с его колен, нуждаясь в пространстве.
— Я не понимаю. Если у меня нет никаких способностей, зачем вы привезли меня сюда? — Для них это был риск разоблачения только тогда, когда в этом не было необходимости.
Все ребята переглянулись, но наконец заговорил Ронан.
— Потому что ты наша пара.
— 50~
— Пара? — пискнула я.
Ронан кивнул.
— Предназначенная для всех нас.
Мое сердце глухо билось о ребра в темпе стаккато.
— Всех вас. — Образы Сэм со своими бойфрендами в холле промелькнули у меня в голове.
На губах Дэша заиграла улыбка.
— Всех до единого.
В моей груди снова затрепетала крыльями та предательская надежда. Я так сильно хотела, чтобы это было правдой, но мне было страшно позволять себе поверить в это.
Колт подошел ближе.
— Якорь не всегда является настоящей парой, но когда это так, такие узы намного крепче.
— Но я не якорь, на самом деле, — сказала я, и меня захлестнуло разочарование.
На лице Колта промелькнула печаль.
— Так и есть. Просто потому, что ты не проявилась, это не значит, что ты — не якорь. Это не значит, что наша связь не будет невероятно сильной.
— Откуда ты знаешь, что мы связаны?
Пристальный взгляд Деклана блуждал по моему лицу.
— Разве ты этого не чувствуешь? Притяжение, которое не обязательно имеет логический смысл?
Я сглотнула, борясь с сухостью в горле.
— Да. — Как еще можно было объяснить мое желание прижаться к Трейсу, который заставлял меня чувствовать себя нежеланной с тех пор, как я приехала сюда? — Но это может быть просто потому, что вы все великолепны.
Уголок рта Ронана приподнялся.
— Спасибо, Фейерверк.
— Я говорю серьезно, — отчитала я его. — Притяжение может быть вызвано гормонами.
— Это нечто большее, — возразил Деклан. — Для нас, оборотней, твой запах говорит нам об этом.
В голове промелькнуло воспоминание. Глаза Колта вспыхнули золотыми искорками, когда он глубоко вдохнул, Ронан велел ему сдержаться.
— Мой запах говорит тебе, что я твоя пара?
Деклан кивнул.
— Это неописуемо ни в каких земных терминах. Но это похоже на то, как будто ты в огне и одновременно возвращаешься домой.
Давление нарастало у меня перед глазами. Боже, я хотела этого. Принадлежать этим парням. Чтобы у меня было место, где меня любили бы и лелеяли. Где я была бы в безопасности. Иметь людей, которых я могла бы любить в ответ, которые ценили бы эту любовь и не выбрасывали бы ее, как обычный мусор.
Я посмотрела на Ронана, который неохотно кивнул.
— Он прав. Именно так я себя и чувствую.
Колт улыбнулся мне.
— Мне кажется, я знал это с того самого момента, как встретил тебя. Всегда была эта глубокая потребность защищать тебя, быть с тобой как можно ближе. Всякий раз, когда мы с папой уезжали из Мичигана в конце лета, я неделями пребывал в депрессии. Раньше я умолял его перевести нас туда на полный день, чтобы я мог быть рядом с тобой.