Но в эту ночь горели только несколько этажей, в том числе и пятьдесят третий, где руководил отделом майор Игорь Родон. Он уже собирался домой, как к нему в кабинет постучался адъютант министра обороны и попросил задержаться.
Адъютант обладал особой властью, которая была почти незаметна, но все её непременно чувствовали. Он говорил вкрадчивым шёпотом, смотрел в глаза с лёгким прищуром и никогда сразу не отвечал на заданный вопрос. Перед каждым ответом он собирал всё лицо в кучу, внимательно смотрел на собеседника и первые слоги ранено растягивал. Это отбивало всякую охоту что-либо у него спрашивать. И именно этот человек постучался в кабинет майора Родона, когда тот уже застёгивал портфель.
– Добрый вечер, майор, – растянул в улыбке лицо адъютант министра обороны и приподнял раскрытую правую ладонь вверх в знак приветствия.
– Добрый, – Игорь Родон откинулся в кресле и внимательно посмотрел на посетителя. Он, не спеша, раскрыл ладонь в приветствии и этой же рукой сделал приглашающий жест. – Стиф Малакаи, честь для меня ваш вечерний визит.
– Да поздно уже, – согласился с улыбкой Малакаи, уловив лёгкий намёк неудовольствия в радужном приветствии майора. – Но обстоятельства не терпят, как говорится, отлагательств.
– Случилось что?
Стиф Малакаи удобно расположился на гостевом диване и как всегда сморщил мордочку перед ответом, но ненадолго, так как заметил, что собеседник внимательно рассматривает свои руки и не очень интересуется заданным вопросом.
– Случилось. Завтра министр просит вас быть в зале заседаний. Будут гости.
Малакаи сделал паузу. Родон кивнул и продолжал изучать руки, делая акцент на ногтях. Адъютант министра поджал губы.
– Будут ириканцы, – добавил он и с удовольствием заметил напряжение майора. – Их будет четверо во главе с самим Даяной Бескровных.
Родон поднял глаза на собеседника.
– Интересный факт, – улыбался Малакаи.
– Да, – согласился майор Родон, – очень интересный. Особенно если учесть, что Бескровных из поколение в поколение были генетиками. Причём тут министр обороны? Причём тут я?
– Министр обороны, – поморщился Стиф Малакаи, – при том, что всё же ирикннцы – наши потенциальные противники. Не важно, чем они занимаются в мирное время. А вы необходимы потому, как Мартин Кари, наш бывший ведущий генетик, был вашим супругом, входил в научную коалицию асконских и ириканских генетиков двадцать лет назад, в которой участвовал наш любезный гость Бескровных, и приложил руку к вашему собственному клонированию. Он помог родиться вашему сыну.
– Я ничего не знаю про бывшую деятельность Мартина. Я всю жизнь был военным, а он занимался наукой. О делах мы не разговаривали. – Игорь поднялся и с тяжёлым лицом расхаживал по кабинету.
Малакаи смотрел на него снизу вверх. Ему было неудобно, но он продолжал сидеть на диване в той же непринуждённой позе.
– Собрание, – протянул он, – созвано для обсуждения одной общей проблемы: нашей и ириканской. Это вымирание нации. Неэффективность нашего метода репродукции.
– Чем же оно не эффективно?
– Люди едва доживают до сорока лет, – Малакаи выдвинулся всем корпусом навстречу собеседнику. – Каждое последующее поколение из-за клонирования становится слабее физически и психологически…
– «Психологически»?
– Да. Клиники для душевнобольных процветают.
– У вас точные данные?
– Это статистика. А ещё большой процент самоубийств за последнюю пару лет. Это не прямое доказательство вымирания нации?
– А причём тут ириканцы?
– А у них та же печальная картина. Они будут просить о коалиции, какая была двадцать лет назад во главе с Мартином Кари. Проект, который разрабатывался во время первого научного эксперимента, не такой уж провальный.
– Не такой провальный? – Родон расстегнул ворот, который был слишком тугим для его взволнованного дыхания. – Вы видели моего сына? Я позволил Мартину ввести новую формулу генетического кода в мою ДНК, чтоб мой сын был намного развитей меня самого. Не был похож на меня – был лучше. А на самом деле… Да, он на меня не похож, но он просто смешон. Ему двадцать лет, а выглядит на семнадцать, тощий, не спортивный…
– Ваш сын самый выносливый во всей лётной школе.
– Что? – Родон приостановился.
На этот раз Малакаи насладился паузой и держал её дольше обычного.
– Что вы хотите этим сказать? – Игорь Родон нервничал в нетерпении и ненавидел Малакаи, который наслаждался его нетерпением.
– Ну… – протянул адъютант министра, – если бы не его физическая выносливость, то давно бы вытурили – всё-таки четвёртый стратолёт, а они сейчас дорогие…