— Колючка, — весело упрекнул он. — Но от тёмной чародейки и пощёчина в радость. Сама ударишь, сама приголубишь.
— Размечтался! — хмуро бросила я.
— А что плохого? — очень натурально удивился воздушник. — Мечты заставляют стремиться к тому, что кажется несбыточным. И очень часто оно сбывается. — И уставился уже на мою грудь со словами: — М-м-м, какой интересный кулон! Можно взглянуть?
И потянулся. К кулону, конечно, так я и поверила. Отступила в сторону и скрестила руки на груди, испепеляя непрошибаемого нахала взглядом.
— Флобер, шёл бы ты… отчёт писать! — выдохнула я. — И не отвлекай! Я, если ты не заметил, работаю.
— Так и я работаю! — оскорбился собеседник. — Но разве это повод не замечать прекрасное? — Тут же хитро улыбнулся и предложил: — Так как насчёт бокала эля после работы? Покажу город, в котором тебе прėдстоит жить… Кстати, ты к нам надолго?
Вот непробиваемый. Хоть намёком, хоть прямым текстом посылай, а он лишь бeлозубо улыбается и продолжает гнуть свою линию. Вот уж точно — ветер. Ругай, не ругай — всё равно будет пытаться растрепать волосы и залезть под юбку.
— Все вопросы к эру Шейну, — процедила я.
— Ну хоть домой проводить можно? — просительно протянул он. — Обещаю вести себя прилично. Тебя в общежитии поселили, да?
— Все вопросы…
— Да понял я, понял, — Флобер выставил перед собой ладони. — Уже ухожу.
И действительно вернулся за стол. Минут через пять в кабинет вошёл Крейс, задержался возле меня, скользнул взглядом по разложенным документам, криво усмехнулся и ушёл в свой тёмный угол. А через несколько мгновений подал голос:
— Какой любопытный браслет у вас, эрис. Фамильный?
— Подарок от подруги, — ответила я чистую правду.
— Очень тонкая работа, — отметил маг огня. — Дорогая вещь.
— Дорог не подарок, а внимание, — сообщила ему простую истину.
Крейс никак не отреагировал на это. Взял артефакт для просмотра кристаллов с ментальными слепками и сделал вид, что всецело поглощён изучением какой-то захламленной комнаты. Ещё через полчаса из архива вернулась Розмари. Выглядела она не слишком довольной: похоже, не сумела найти то, что хотела. А я снова изучала листок с выписанными твёрдым ровным почерком датами смерти рыбаков и чувствовала, что разгадка где-то здесь, совсем близко. Пятое, одиннадцатое, девятнадцатое, затем — тринадцатое и семнадцатое… Что же не так?.. А потом меня внезапно осенило. Закономерность была! Но не хватало еще парочки жмуров.
— Должны быть ещё двое убитых, — уверенно заявила я. — Седьмого числа в прошлом месяце и пятого — в этом. И следующие убийства будут подряд — сегодня и завтра.
— Почему? — непонимающе нахмурилась Розмари.
Мужчины оторвались от работы и тоже навострили уши.
— Степени двойки от нуля до четырёх и обратно, — я взяла чистый лист и быстро написала на нём последовательность. — Видишь? Разница вначале шесть дней, потом восемь, потом перерыв на двадцать четыре дня, на четыре… Добавляем две пропущенные точки и получаем закономерность.
— Хм, а это хорошая версия, — задумчиво отметила менталист. — Сейчас сделаю еще один запрос в артель, пусть пришлют полный список рыбаков, с примечанием, где человек сейчас, а ты иди к Марку, расскажи о своём предположении. И если он одобрит эту версию, попробуем уже сегодня накрыть этого гада!
— Я уверен, что версия Алисы правильная, — Флобер буквально лучился от удовольствия, точно это он сообразил, в чём дело. — Как просто и изящно! Ты молодец! Вот такого сотрудника нам не хватало! Что значит свежий взгляд, а?!
— Не перехвали, — ядовитo бросил огневик.
— Не завидуй! — в тон ему бросил воздушник. — Ты сколько уже над своим расчленённым трупом страдаешь?
— Раскалённый уголёк тебе на язык! — едва не сплюнул Крейс. — Вовсе это не мой труп!
— Твоё дело, значит, и труп твой, — с видимым наслаждением парировал Флобер.
Вот же тролль! Всё равно, к кому приставать, тoлько методы разные. Хотя Крейс бы точно удивился, попытайся Флобер ухватить его за тощий филей. Представила эту картину и едва сдержала смех. Да-а-а, и был бы воздушник прожарен до хрустящей корочки. Уже не прислушиваясь к дальнейшей перепалке, вышла из кабинета. Осознание собственной полезности радовало и придавало сил. Казалось, небо сталo выше, солнце — менее палящим, даже в шуме моря, доносящимся в открытые окна, слышалось одобрение.
Марк выслушал версию внимательно, что-то прикинул в уме, а затем резко поднялcя и стремительно сгрёб меня в объятья. Я тихо пискнула от неожиданности, но вырываться не стала. Так и замерла, уткнувшись носом в его рубашку, обнимая широкие плечи, ощущая, как часто бьётся сердце мага. А потом он повернул голову и прижался губами к моей ладони. Щекоча кожу дыханием, шепнул: