"Я не еду во Флоренцию," сказал Оливер, отпуская такси.
"Что ты имеешь в виду, говоря, что не едешь во Флоренцию…" сказала Шайлер, так как Джек Форс приближался к терминалу.
Вчера, Мими наконец-то вренулась в церковь, и забрала ее брата. Джек был слишко слаб, чтобы говорить, когда Шайлер провожала их двоих до такси. Мими по-собственечески держалась за Джека, Шайлер знала, что у них нет шанса сказать те вещи, о которых, в любом случае, они хотели сказать друг другу.
Не была и следа растерянности сломленной девушки, которой была Мими, когда вернулась. И Шайлер поняла, что борьба за сердце Джека была далека от окончания. Возможно, она и Джек просто не были предназначены друг для друга, и двое из них должный принять это. Было достаточно знать, что они рискнули всем ради друг друга. Возможно память об их любви была всем, что они могли позволить себе. Она не знала. Она знала только, что ей много чего надо сделать. И если ей прийдется оставить Джека, как часть этого, тогда не было ничего, что она могла бы сделать еще. Она должна обнаружить свое наследие.
Но, когда она увидела его, и они посмотерли друг на друа, она поняла, что она никогда не сможет отсавить его в стороне. Он выздоровел; он выгледел уставшим, но таким же, как и она. Они через многое прошли за посление 24 часа.
"Ты здесь," отослала она. "Моя любовь."
"Я не могу быть где-то еще."
"Я пришел, вскоре после того, как получил твое сообщение," сказал Джек Оливеру.
Оливер передал ему свой собственный рюкзак. "Скоро ваш вылет. Я предлагаю, вам ребята, пройти здесь, секьюрити в эти дни безвредны. Тем более в международном терминале.
"Ты позвонил ему? Оливер, что происходит?" спросила Шайлер.
"Я попросил Джека встретить нас здесь. Я сказал ему, что ты отправляешься во Флоренцию. Я попросил его поехать с тобой."
"Оливер?"
"Скай… прекрати," сказал Оливер. И не перебивай меня, потому что я должен это сказать. Я знаю, что ты бы никогда не бросила меня. Я знаю, что ты бы никогда не приняла решение, поэтому я принял за тебя. Ты должна идти с ним."
Шайлер поняла, что ее глаза наливаются слезами. "Олли…"
"Ты не можешь определиться с выбором между нами. Так что, я сделал выбор за тебя. Джек может защитить тебя в пути, я нет. Вчера, когда Левиафан забрал тебя, я никогда не чувствовал себя таким беспощным…и я знал… я знал, что не могу быть там ради тебя, тем способом, которым он может." вздохнул Оливер. "Я бы хотел, чтобы ты была в безопасности, целой и невредимой… чем со мной."
"Оливер…"
"Теперь иди. До того, как я передумал. Но ты знаешь, что я прав. Я всегда прав, Шайлер."
Он никогда не называл ее Шайлер, только тогда, когда он был серьезен. Или зол. Или, может быть немного и того, и другого. Это не легко для него. Это было для нее не легко, чтобы слышать это.
"Но как же ты?" спросила она. "Я отметила тебя…"
Священный Поцелуй значил, что он всегда будет по ней тосковать. Она не могла позволить ему жить таким образом.
"Я буду в порядке. Увидишь. Я не верю в фатализм. И ты будешь звонить мне, не так ли? Время от времени? Я все еще могу помочь… прямо отсюда. Я думаю смогу, в любом случае. Но я знаю, что это то, что должно было произойти. Я чувствовал это… это справедливо… и, как я и сказал, я никогда не ошибаюсь." Оливер пихнул билеты в руки Джека.
Шайлер близко притянула к себе Оливера и сильно обняла. "Спасибо," прошептала она. Спасибо, что достаточно сильно любишь меня, чтобы опутстить.
"Не за что," сказал Оливер.
Он улыбнулся, и она знала, что он условил то, что она не произнесла вслух. Связь между ними, вампиром и проводником, наконец-то зажглась.
"Прощай, Олли," прошептала Шайлер.
"Позаботься о ней," сказал Оливер, пожимая ладонь Джека. "Ради меня."
Джек кивнул и энергично пожал руку Оливера. "Всегда."
Оливер отсалютировал им обоим, и быстро ушел, запрыгивая в близжайшее такси, которое он смог найти. Шайлер видела, как он уходит, обнаружив, что ее сердце заболело глубоко внутри… но оно не разбилось. Они будут друзьями. Они навсегда останутся друзьями. Она все еще его любила.
Рядом с ней, Джек вытянул руку.
Шайлер сильно ее сжала. Она никогда не отпустит. Не в этой жизни. Она знала, что это значит. Они идут на риск. Они собираются пойти наперекор обязательствам, Кодексу, всему, что будет стоять на пути того, чтобы они были вместе. Они будут рисковать всем ради их любви. Как и ее мама. Кака Аллегра.
Никто не выбирает своюжизнь, сказала она своей матери.
Она ошибалась.
Вместе, рука в руке, двое из них проходили по терминалу.
Эпилог
Сан-Тропе
Изабелла Орлеанская, дома, выглядела столь же пугающе, как и на вечеринке. Графиня пригласила их к себе на виллу в Сан-Тропе, на залитую солнцем террасу с видом на яркое синее Средиземноморье. Это была их первая остановка на пути к Флоренции, и это была идея Джека – попытаться добиться того, в чем Шайлер не преуспела за прошедшие месяцы.
«Так, вы – беженцы из племени Михаила,» сказала Изабелла, ее голос был тихим и резким. «Что заставляет вас думать, что я дам вам то, что вы просите? Почему Европейский Шабаш ведьм должен позаботиться о двух своенравных детях?»
«Ваша светлость, мы понимаем ваш скептицизм… но мы в отчаянии. Без защиты вампиров мы будем не в состоянии выполнить большую работу Лоренса Ван Алена,» сказал Джек.
Графиня подняла свои брови. «Так значит вы находитесь в Европе, чтобы попытаться выполнить его наследие?»
«Да, ваша светлость.» кивнула Шайлер.
«Тогда почему вы не упомянули об этом ранее?» потребовала графиня, заставив двух ее комнатных собачек завизжать.
Джек и Шайлер обменялись взглядами. «Наши извинения,» сказал Джек.
«Я предоставлю вам доступ к Европейскому Шабашу ведьм, и дам вам свое благословение. В то время, пока вы находитесь в пределах наших границ, Нью-Йоркский Шабаш ведьм будет не способен тронуть вас.»
«Спасибо, графия. Вы не знаете, сколько это значит для нас,» сказала Шайлер, облегчение и радость были в ее голосе.
Графиня размышляла. «Это война забрала жизнь у пользующегося наибольшим доверием друга.»
Шайлер кивнула. Она слышала, что настоящее тело барона де Кубертина было найдено, всплывшим в Сене, спустя несколько недель после нападения.
«Нам так жаль это слышать,» сказала она. Она знала, что значит потерять Проводника.
Графиня печально пожала плечами. «Вы знаете, я всегда была другом для Лоренса и Корделии. Был только Чарльз, которого я на дух не переносила,» вздохнула графиня.
«Я знаю, что он должен был наказать моего брата, но я думаю, что наказание было слишком безжалостным. Конечно же, должен был быть способ жить в мире вместе, без обращения к таким строгим мерам. Что ж. Сейчас ничего нет, чтобы мы могли что-то с этим сделать, не так ли?»
"Ваш брат, ваше высочество?" спросил Джек.
«Почему, Валериус, ты так скоро забыл меня?» Графин улыбнулась, выглядя при этом, скромно и кокетливо.
«О, сколько мы, три сестры, боролись за тебя, когда ты достиг совершеннолетия! Прекрасный Валериус! Но конечно Агриппина выиграла тебя, как всегда. Что ж, видимо больше нет.» Она подмигнула и посмотрела на Шайлер. «Ты удачливая девушка, моя дорогая.»
"Извините?" спросил Джек.
"Раньше в Риме, вы знали меня, как Друссилу," сказала им графиня, поскольку она встала со своего стула. "Пойдемте, дети. Я полагаю, обед уже подан. А мой шеф-повар готовит великолепный томатный салат. Вы же присоеденитесь ко мне, не так ли?"