Немного успокоившись и приведя мысли в порядок, Брукс сказал:
— Рад слышать это. А вы, позвольте спросить, кем ему доводитесь?
— Я его племянник, — я пять усмехнулся про себя, — «ишь ты, даже обходительность вспомнили»!
— Сын его родной сестры или брата?
У отца не было брата, кто их знает, может им это известно. В тщательно охраняемых мыслях этих загадочных людей мне ничего не удастся прочесть, с досадой понял я.
— Сестры.
— Я рад, что маркиз переменил свое решение. Это поможет избежать много недоразумений. Посланник, вот кто должен владеть ларцом. Для маркиза в нем нет особой ценности, разве, что в денежном измерении. Вот, возьмите и передайте это маркизу, — он положил на стол увесистый кошель.
Я не сдвинулся с места:
— Спасибо, маркиз не нуждается в вознаграждении. Ему приятно выполнить волю своего далекого предка.
Выйдя из дома, я быстро пошел к окраине города. Зайдя в лес, помчался к монастырю. Еще успею проведать Диану, потом заберу ларец и вернусь в город. Мне пришла в голову мысль о том, что отдав ларец, я смогу проследить за таинственными искателями сокровищ. И потом, если на то пошло, я ведь могу и забрать его назад, когда пойму, что больше нет опасности для близких мне людей. «Если я буду рядом с этими людьми, то так мне легче будет оградить родных от беды, я буду знать об их решениях и вовремя предотвращать опасность. Тибо мне поможет в этом». — Решил я для себя.
Поохотившись в лесу по дороге к монастырю, я приблизился к его стенам. Для меня уже стало ритуалом приходить каждый вечер под окно Дианы. Отлучившись на несколько дней, я сильно скучал, и с нетерпением ждал удобного момента, чтобы вскарабкаться на стену старинного монастыря.
Я не был у Дианы три ночи; пробираясь к уже ставшему мне родным окну, я замер. Диана, скучала по мне! Она вспоминала наше первое свидание. Я видел себя в ее мыслях — непривычно и как-то неловко было видеть себя с такой стороны. Но я был счастлив. Она любит. Она ждет. Конечно, она всегда чувствовала мое присутствие. Сдерживая себя, она не давала мне это понять. Но разве я не догадывался? Разумеется, я знал это. Но сейчас, не зная, что я рядом и могу прочесть ее мысли, она дала волю своим чувствам. Осторожно приблизившись, я заглянул в окно. Диана сидела на своем жестком ложе, откинувшись к стене и, закрыв глаза, думала обо мне.
Не желая случайно смутить ее, я отпрянул от окна и, затаив дыхание, слушал ее мысли. Они были так чисты — ее помыслы, воспоминания. Она беспокоилась обо мне, гадала, почему меня нет. И в ее мыслях была нерушимая вера в меня, в мою любовь. Она верила, знала, что я люблю ее сильней жизни и никогда не оставлю ее. И я был безмерно благодарен ей за эту веру. Потом она уснула, а я, подчиняясь непреодолимому влечению, проник в открытое окно и прильнул к ее руке.
Ее запах по прежнему волновал, вызывая во мне неудержимый поток огня желания и страсти, но мне даже нравилась эта пытка. Так я мог ощущать ее близость, ее необычайную притягательность. Перед тем, как в монастыре зазвонят к заутрене, я прильнул ко лбу Дианы невесомым поцелуем и выскользнул из окна.
Пробравшись в замок, я оставил на условленном с Тибо месте знак, что я дома. Потом спустившись в грот, самым тщательным образом еще раз осмотрел ларец. Не найдя ничего нового, я заполнил лежащий в ларце кожаный кошель золотом, затянув шнурок, повесил его на шею. Поместив ларец в заплечный мешок, выбрался наружу. Тибо уже ждал меня. Я рассказал ему обо всем.
— Я хочу проследить за ними. Поэтому, меня может долго не быть дома.
— Поеду с вами, может, пригожусь вам, — Тибо был полон решимости.
— Нет, ты один знаешь о них все, что знаю я. В случае чего, действуй по обстоятельствам. Дай знать отцу. Осторожно намекни: пусть заберут Николь из монастыря пораньше, не дожидаясь, пока их отпустят домой на лето. Помни, что ей грозит опасность. Следи за всем. Это очень опасные и серьезные люди. Ты нужен здесь.
Попрощавшись, я отправился в Онфлер.
Глава 6
Когда наступил вечер, я подошел к дверям уже знакомого мне дома. Постучав, стал ждать. Лакей, вышедший на мой стук, как-то неловко отступил в сторону и, напевая про себя старинный мотив (что давалось ему с трудом, он явно нервничал), провел меня в дом. Не обратив внимания на его нервозность (мало ли, чем он расстроен), я пошел за ним. Подойдя к одной из дверей, лакей открыл ее и пропустил меня вперед. Я почувствовал его смятение и обернулся, чтобы посмотреть, что с ним. Но было поздно. На меня сверху упала тяжелая, свитая из металлических колец, сеть. От неожиданности я растерялся, но, совладав с собой в считанные секунды, рванулся изо всех сил. Сеть, тяжесть которой могла бы раздавить обычного человека, и крепкая настолько, что удержала бы и разъяренного быка, опутала меня, как кокон. Запутавшись в ней, я упал.
Я рвался из сети со всей силой, на какую был способен, ярость слепила глаза кровавой пеленой. Кольца начали поддаваться моим рывкам. Сеть, с металлическим скрежетом, рвалась от моих усилий.
— Скорее! Давай шип! — услышал я совсем близко, — коли его, быстро!
В мое тело воткнули что-то твердое, как кинжал, и мгновенно я почувствовал, как силы покидают меня. Ослабев, но, не потеряв сознания, я затих, не в силах пошевелиться.
Ко мне подошли Тридвиг и Брукс. Молча, опять не думая ни о чем конкретном, они быстро освободили мои ноги и руки от сети. Несколько слуг подтащили и надели на них чугунные кандалы. Один человек, не то, что поднять — не смог бы сдвинуть их с места. Затем, присев у моей головы, Брукс так же деловито стянул на ней металлический обруч, при этом внимательно вглядываясь в мое лицо.
Повернув меня и разрезав кожаные ремешки, Брукс снял с меня мешок с лежащим в нем ларцом. Достав, он долго рассматривал его, поворачивая во все стороны. В его голове проносились неясные обрывки разговора с каким-то человеком.
Я, заставив себя успокоиться, внимательно вчитывался в мысли Брукса. В его мыслях я видел темную огромную комнату, затянутую драгоценными гобеленами и со старинной дорогой мебелью. В темном углу, на небольшом возвышении, стоял стул с высокой спинкой, повернутый к собеседнику боком. Высокие подлокотники стула полностью скрывали сидящего на нем. Только глухой голос негромко доносился из его глубины.
Тот, кто сидел на стуле был явно чем-то раздражен. Он бросал фразы так же отрывисто и грубо, как и Брукс. В отрывках мыслей Брукса я только и смог разобрать, что таинственный собеседник требует от него привезти ларец и молодого, невинного потомка Тьёдвальда.
Но зачем? Кому понадобились через пятьсот с половиной лет старый ларец и живой человек? Я не мог даже представить себе такое.
— Мы сделаем Лорду подарок, о котором он даже не мечтал. Ты знаешь, кого мы поймали? Это пропавший сын де Мореля! И надо же — уже кем-то превращенный. Удача сопутствует нам! — проговорил Брукс, все еще рассматривая ларец.
— Откуда тебе известно, что это сын де Мореля?
— Ты, старина, никогда не был внимательным. В доме противника нужно примечать все. Там много чего интересного можно заметить, например: картины и портреты.
— Понятно, а как ты узнаешь, невинен он или нет. Сам-то не проверишь — не девка! — Тридвиг расхохотался.
Меня начал опять наполнять гнев. Вот подлец! Еще хохочет. Странно было слышать его смех: скрипучий, похожий на воронье карканье.
— А мне и не надо проверять, я и так знаю. О нем ходит добрая слава. Он невинен, как юный монах. Посмотри на него. Даже вампиром не искусился — сила! — Брукс сказал это таким тоном, что я не понял, восхищается он или забавляется этим фактом.
— Тогда нечего здесь торчать, пора и домой! Как думаешь, Лорд раскошелится?
— Отходим сегодня же, как управимся — сразу. Думаю, Лорд будет доволен. А он очень щедр, когда доволен.
Глубокой ночью к дому подкатила телега. Сняв с моих ног кандалы, меня заставили встать на ноги. Я не сопротивлялся — мне было важно отплыть с ними в море. Там уж я попробую выпутаться. А тогда посмотрим, кто из нас «невинный монах». Меня переполнял гнев, но я решил не показывать своего настроения, пусть думают, что я смирился.