Меня все больше охватывал азарт, очень хотелось разгадать эту тайну. Почему отец Лорда отдал посланнику только ларец, умолчав о манускрипте? Почему Лорд выбил наш герб на стене своей пещеры? Здесь было столько всего сплетенного в один клубок, что разобраться, в чем тут дело, оказалось не просто. Лорду, с его короткой человеческой жизнью и амбициями мирового правителя, не хватило времени и сил; но у меня впереди целая вечность и я мог начать поиски. Не ограниченный временем и на правах потомка Тьёдвальда, я мог рассчитывать на успех. Орианна поддерживала меня.
Рано утром, 29ноября 1662 года, "Диана" снялась с якоря и вышла в открытый океан, оставив позади остров Святой Елены и взяв курс на Францию. Матросы были взволнованны. Все хотели поскорей оказаться дома и окончить это долгое и утомительное для всех плавание. До берегов Франции еще оставалось около трех месяцев пути.
Онфлер. Мы вошли в гавань рано утром 10 февраля 1663 года. Накануне вечером все матросы собрались на палубе. Я стоял на мостике, мне было уже известно, с чем они пришли ко мне. Матросы хотели честного дележа того богатства, которое было перевезено с погибшего корабля и взято из пещер Лорда. Боцман стоял рядом. Несколько минут назад он положил передо мной кожаный мешочек с золотом, тот, что я взял из тайника Тьёдвальда и который срезали с меня матросы перед пыткой солнцем.
— Мне не нужно ничего из тех товаров, что были взяты с "Санта Марии" и из пещер Лорда, — сказал я морякам. — Но корабль принадлежал Барту Венсу, его дочь здесь, поэтому вы должны после захода в порт разгрузить трюмы и оставить "Диану". Я сам передам документы на судно сыну капитана.
Матросы одобрительно зашумели. Они не ожидали от меня такой щедрости. Обычно в дележе капитану и его помощнику доставалась львиная доля прибыли.
Тьери, стоя среди матросов вместе с девочкой, опустил голову. Он был растерян и не знал, что теперь делать. Сам он еще мог наняться на какой-нибудь корабль, но он не хотел расставаться с названным братом, а тот еще очень мал и его не возьмут ни на одно судно.
— Тьери, подойди ко мне, — позвал я его.
Тьери подошел, грустно улыбаясь. Он решил, что я хочу проститься с ним. Следом, не отходя ни на шаг, крепко держась его за руку, шла девочка.
— Тьери, я хотел бы пригласить тебя к себе домой. Ты можешь вместе с Эмилем пожить в моем замке, пока твой друг не подрастет. Потом вы сможете сами выбрать свой путь и жить так, как сочтете нужным. Сейчас вам будет трудно остаться без поддержки. Ты, конечно, можешь отказаться, я не могу предложить тебе роскошную жизнь, никто из родных не знает, что я жив, но мой друг, Тибо поможет вам устроиться в замке, как своим родственникам. Тебе решать, подумай до утра и потом скажешь, как намерен поступить.
Всю ночь я бродил по палубе "Дианы" не в силах успокоить волнение. Каждую минуту я готов был броситься в воду и отправиться в монастырь. Быть так близко и ждать. Мое терпение кончалось. Я был на грани срыва. Орианна, стоявшая на палубе (теперь, когда наше путешествие окончено, и она могла свободно здесь находиться), внимательно следила за мной. Я не рассказывал ей о Диане, не желая обсуждать свои чувства с посторонними.
— Ты волнуешься из-за встречи с родными? — спросила Орианна своим певучим голосом. — Тебя что-то волнует и мне тревожно.
— Меня не было дома десять месяцев, я волнуюсь, конечно. Завтра пойдем ко мне в замок. Ты сможешь подождать еще пару дней? Мне нужно устроить Тьери и Эмиля, а потом отправимся в Париж к твоему брату, я отдам ему документы на корабль, а ты сможешь увидеть своих родных. И если хочешь, … можешь вернуться со мной в замок моих родителей, — добавил я.
— Ты хочешь, чтобы я была рядом с тобой? Тебе действительно этого хочется? — Орианна смотрела на меня с непонятным волнением и смущением.
— Если ты не захочешь открыться родным, то тебе просто некуда будет пойти. А я не думаю, что показаться родственникам хорошая идея. Они могут не принять тебя. Подумай об этом.
— Тебя волнует только это? То, что мне некуда будет податься? — отчего-то с грустью произнесла Орианна.
Я пожал плечами. Конечно, что еще могло меня волновать? Не мог же я выставить девушку на улицу после того, как спас ее от Лорда и Лиона. Да и то, что горбун предназначал ее для меня, тоже не позволяло оставить ее на произвол судьбы, хотя я и не собирался открывать ей эту правду.
— Хорошо, я останусь с тобой. Так будет лучше. Ты прав, мне действительно некуда идти, — грустно произнесла Орианна и посмотрела на меня своими черными, как омуты, глазами. В них была печаль и что-то такое, от чего мне стало неловко. Я отвернулся и стал смотреть на водную гладь. Завтра я увижу Диану. Сердце гулко ухало в предвкушении встречи. Я не хотел больше думать о других проблемах.
На следующий день Тьери подошел ко мне, как только освободился от работ по швартовке. Они с Эмилем обсуждали мое предложение несколько часов, забившись в дальний угол трюма. Я, конечно, уже знал их решение. Они, как я и предполагал, согласились принять мое предложение. Тьери договорился с боцманом, и тот выкупил часть товаров, предназначавшихся ему, и теперь у него на руках была приличная сумма.
После того как были решены таможенные и прочие формальности, матросы быстро стали разгружать трюмы корабля. Возле склада, куда складывались товары, уже собралось немало торговцев и простых зевак. Я договорился об охране судна с комендантом порта и, посадив Тьери с Эмилем в нанятый экипаж, мог, наконец, отправиться домой.
Мы с Орианной вышли за пределы города и побежали в сторону замка. Девушка впервые смогла бежать по земле с неимоверной для человека скоростью. Она летела рядом со мной и смеялась от восхищения. Меня удивляло то, с какой легкостью она смирилась со своей новой сущностью вампира. Она не страдала по этому поводу, как я. Я думал над этим и пришел к выводу, что женщине легче приспособиться к необычным поворотам судьбы из-за поверхностного, легкомысленного отношения к жизни. Поэтому-то все важные решения принимают мужчины: женщине не свойственно заниматься серьезными вопросами.
В глубине леса я почуял стадо оленей и, остановившись, предложил Орианне поохотиться. Она с интересом принюхалась и, определив, где находится стадо, бросилась в его сторону. Я стоял в сторонке и смотрел, как она справится с новой для себя задачей. На борту флейта было несколько тюленей, которых я перенес с острова после нашей с Орианной охоты. Нас не мучил голод, здесь же Орианна охотилась во второй раз в своей вампирской жизни.
Притаившись за кустами, Орианна, пригнувшись, высматривала добычу. Ее золотые волосы разметались по плечам, ноздри вздрагивали от напряжения, глаза горели жаждой. Она была красива, как рысь перед броском. Маленькая, изящная, как статуэтка. Невозможно было поверить, что эта девушка способна с легкостью поднять на вытянутых руках лошадь.
Выбрав стоявшего ближе всех оленя-первогодка, она стремительным движением бросилась на него и, прокусив шею, закрыв глаза и заурчав от удовольствия, пила его кровь большими глотками. Ее кожа преображалась, становясь розово-прозрачной, круги под глазами медленно исчезали.
Я бросился вслед вспугнутому стаду и, ухватив первого попавшегося под руку оленя, стал жадно утолять свой голод. Как же мне не хватало этой живительной влаги лесного животного! Наконец- то я дома!