— Здравствуйте, господин Мишель. Как добрались? Хотите вина? — Эмили присела в реверансе.
Тьери как-то странно вздохнул. Я с удивлением посмотрел на него. В его мыслях было столько нерастраченной нежности и любви, что я на мгновение опешил. Он любил Эмили, но не смел приблизиться к ней, считая себя недостойным ее любви. Она же, взглянув на него, просияла. В ее мыслях я увидел, какой любовью наполнено ее сердце к этому суровому и упрямому парню.
Прочтя их мысли, я чуть было не рассмеялся. Оба любят, и оба страдают от того, что не могут разобраться в чувствах друг друга. Он считает себя недостойным ее, она полагает себя недостаточно хорошей, чтобы пробудить в его сердце любовь. Я вопросительно посмотрел на Тибо. Тот только вздохнул и сокрушенно покачал головой.
— Здравствуй, Эмили, ты стала красавицей! И говорят, хорошей хозяйкой. Смотри, Тибальд, как бы не украли у нас такое сокровище, — я подмигнул Эмили. Тьери нахмурился еще больше — я попал в его самое больное место: он сам боялся, что, пока будет терзаться сомнениями, Эмили выйдет замуж.
Когда обеденный зал гостиницы опустел и Тибальд закрыл на ночь двери, мы сели у камина, потягивая превосходное вино. Тибальд рассказывал о том, как идут его дела, какие у него планы. Тьери поведал о своих надеждах на будущее. Эмили скромно сидела в уголке, расшивая свое приданое, она не вступала в разговор мужчин, только изредка вздыхала от того, что ей не было места в жизни Тьери на будущее. Они делились своими планами, но я чувствовал, что каждый из них ждал от меня решения, которое, возможно, изменит все их замыслы.
Они замолчали, ожидая, когда я, наконец, поделюсь с ними своими проблемами. Я рассказал им о своей ссоре с Орианной, не вдаваясь в подробности, о найденном пергаменте, и о том, что намерен делать в ближайшее время. Теперь мне предстояли еще и поиски Орианны. С этого я и решил начать.
Мы вышли на темные улицы Парижа. Тибальд даже слышать не захотел о том, чтобы отпустить меня одного. Мы побывали у дома брата Орианны, но никаких признаков, что она была здесь, не нашли: ни запаха, ни следов. Конечно, вернуться к своим родным она уже не могла: ее считали погибшей, и, появись она сейчас, ее посчитали бы призраком. Обойдя еще несколько кварталов, я решил пробраться в логово де Дожье. Возможно, что в его тайной обители кто-то остался после нашего разгрома. И может, Орианна решила побывать там. Куда она еще могла пойти, я не мог даже предположить.
В парке де ла Шеза почти ничего не изменилось со времени моего последнего посещения. Мы подошли к гроту и, пройдя за водопадом, очутились в знакомом мне тоннеле. Из его глубин доносилась едва слышимая музыка и гул голосов. Значит, тайное убежище де Дожье не пустовало. Приготовившись к любым неожиданностям, мы стали осторожно пробираться к подземному залу. Он был полон. За столиками сидели вампиры, между ними сновали девушки с подносами, на которых стояли бутылки и бокалы, из них доносился сильный запах свежей крови и вина. На возвышении, где когда-то сидел де Дожье, стояли музыканты и играли веселую мелодию простонародного танца ригодон. На нас никто не обратил внимания.
— Давай присядем и послушаем, о чем здесь говорят, — предложил я Тибо. Он брезгливо сморщил нос, но послушно прошел к свободному столику, стоящему в самом дальнем углу.
— Бесовское отродье, и как Господь терпит такое исчадие ада? — ворчал он глухо.
Только мы успели присесть, как к нам подошла девушка и поставила на столик бутылку и кружки.
— Если месье пожелают, то у нас есть и более изысканные развлечения, — пропела она мелодичным голоском.
— Скажи-ка, милая, не появлялась ли у вас недавно молодая светловолосая девушка, — спросил ее Тибальд неожиданно ласково. — Сбежала, понимаешь ли, из дому, я ее ищу. Может, кто-то ее видел или говорил о ней?
— Нет, месье, мне очень жаль, но я не видела здесь незнакомок, а я, уж поверьте мне, всех здесь знаю. Еще со времен господина де Дожье прислуживаю, — и, присев в реверансе, упорхнула от нашего столика.
— Если она здесь служит со времен де Дожье, то наверняка узнала бы Орианну. Тогда наше появление в этом месте ни для кого не прошло незаметно. Может и меня узнала, только не подала вида. Ишь, как ускакала, — прошептал я Тибальду.
— Мыслишки бы ее прочесть. Вы себе не представляете, как это качество помогает в работе! Точно знаешь, сколько запросить с постояльца и сколько можно заработать на посетителях кабачка. И как только мы жили, не умея читать мысли? Да и врагов легко распознать. Всегда знаешь, кто и с чем к тебе пожаловал. Я уже многих завистников отвадил. И на рынке легко товар покупать, — шептал Тибальд, перечисляя выгоды мыслечтения.
— Смотри, Тибальд, это та самая девушка, что помогла нам в битве с де Дожье! — воскликнул я, увидев незнакомку. Она шла к нам, пробираясь между столиками. Многие из посетителей этого странного трактира, улыбаясь, раскланивались с нею.
— Добрый вечер, господа, рада видеть вас в своем заведении. Я ждала вас, де Морель. Я знала, что вы рано или поздно захотите разыскать меня. Ведь у вас осталось много вопросов, не так ли?
Я, встав ей навстречу, отодвинул стул, приглашая ее за столик.
— Вы владелица этого трактира? — спросил я удивленно. — Простите, не знаю вашего имени.
— Меня зовут Мария Симон. Да, я хозяйка этого трактира. Моими посетителями, как вы, вероятно, заметили, являются вампиры. Они приходят ко мне со всей округи, так как нигде больше нет подобного заведения. У меня можно отдохнуть, выпить и повеселиться, не боясь навлечь на себя подозрение людей в бесовской оргии.
— Я благодарна вам, месье де Морель. Вы помогли мне избавиться от давнего и ненавистного врага. Де Дожье — изверг, он забрал у меня человеческую жизнь, и несколько столетий удерживал подле себя. Вы освободили меня. Как только я увидела вас, сразу поняла, что вы мой единственный шанс получить свободу. Мы квиты, де Морель. Я помогла вам, вы мне. Но я подозреваю, что вы пришли не только затем, чтобы выяснить, как меня зовут. Вам нужно знать, каким образом я причастна к тайне Тьёдвальда. Верно?
Много лет назад я встретилась с Жаклин. Она появилась в Париже во времена вражды между кланом де Дожье и кланом «Кровавая Лилия», вожак которого хотел стать хозяином ночного Парижа. Но де Дожье владел этим городом много веков и, конечно, не мог позволить самозванцу отвоевать его владения. В то время у Огюста было много бойцов. Он создал хорошую армию из гугенотов, раненых, но не убитых в Варфоломеевскую ночь с 24 по 29 августа 1572 года. Он тогда повеселился на славу. Огюст вообще любил бывать на полях сражений. Там, где кровь льется рекой и можно свободно пировать, почти не таясь. «Кровавой Лилии» пришлось отступить, и вампиры этого клана ушли из города.
Жаклин искала кого-то. Она пробыла в городе несколько месяцев, разыскивая его. В это время мы сблизились, и она поведала мне о своей проблеме: в Париже был вампир, монах, который следил за вашим родом. Он ждал появления наследника Тьёдвальда. Его он должен был направить к Жаклин. Теперь, когда этот монах был, по всей вероятности, мертв, перед Жаклин стояла нелегкая задача — найти ему достойную замену. Жаклин была очень добра ко мне, и я взяла на себя эту обязанность. Я следила за вашим родом, и когда вы родились, поняла, что, возможно, вы и есть тот долгожданный наследник. У вас есть все те признаки, которые описала мне Жаклин. Вы должны были достичь двадцати лет, прежде чем я появилась бы перед вами. Но вы исчезли, и сколько я ни искала вас, найти не смогла. Теперь понимаете, как я обрадовалась, увидев вас в логове де Дожье? Вы сами явились ко мне.
— Какие же это приметы?
— Вы должны быть похожи на Тьёдвальда, и у вас должен быть знак на лопатке, вот здесь, — Мари показала рукой на мою спину. Там у меня действительно было небольшое родимое пятно необычной формы. — И еще, у вас должны были проявиться необычайная ловкость и сила, больше чем у обыкновенных людей, ваши раны должны были заживать быстрее, чем у других. Все это проявилось в вас с самого детства. Я верно говорю, сеньор Тибальд?