- Ты имеешь в виду борьбу с Мау-Мау? Конечно, мы победим. Это займет некоторое время, но в конце концов у нас будет слишком много сил, чтобы у них был хоть какой-то шанс победить нас.
- Да, но после этого ... Что будет потом?
- ‘О, это очевидно, не так ли? Кения получит независимость. Так и должно быть. Как только люди ясно дали понять, что не потерпят, чтобы ими управляли, игра окончена. И самое глупое, что в глубине души все это знают. Я имею в виду, как только Индия доказала, что можно покинуть империю, ну, это был только вопрос времени.
- ’А если страна обретет независимость, кто ее возглавит?
- Кеньятта, я думаю, если мы не убьем его первыми.
- И он будет хорошим лидером?
- ‘Кто знает? Но он, безусловно, умен и, по-моему, довольно мудр, а это совсем другое дело. Скажем так, Кения могла бы сделать гораздо хуже.
- ’И он уважает вашу семью, верно?
- Думаю, да.
- Тогда вот тебе мой совет. Сейчас ничего не делай. Пусть история идет своим чередом. И когда родится новая Кения, тогда вы, со всем богатством и статусом вашей семьи, сможете лучше всего послужить этой стране, используя эту привилегию с пользой".
- Если я это сделаю, ты поможешь мне?
- Разумеется.
- Тогда я подумаю об этом, хотя сейчас предупреждаю, что “ничего не делай” никогда не было в моем стиле. Но в любом случае, могу я закончить письмо бедного Стэннарда?
- “Мы, по крайней мере, сделали все возможное, чтобы сделать жизнь Де Ланси как можно более несчастной, хотя, к сожалению, это не поможет спасти людей, с которыми он плохо обращается. Но, на более светлой ноте, я надеюсь, что вы придете на вечеринку в саду губернатора. Есть кое-кто, с кем я очень хотел бы вас познакомить. Я считаю, что он самый интересный и впечатляющий человек на нашей стороне в войне, и я точно знаю, что он жаждет встретиться с вами и пораскинуть мозгами. А до тех пор искренне Ваш, Р. Стэннард”.
- Что ж, это интригует, - сказал Герхард. - Мы, конечно, должны присутствовать на вечеринке.
- Ты не будешь возражать, если я брошу тебя в пользу лучшего кенийского игрока в крикет?
- Вовсе нет. Ты не будешь возражать, если я буду купаться в обожании женщин, которые находят пилотов истребителей дьявольски привлекательными, даже вражеских?
- Тьфу! Они не посмеют приблизиться к тебе. Они все боятся меня разозлить.
- ‘Я знаю, что они чувствуют, - со смехом ответил Герхард.
Шафран швырнула в него булочкой. Герхард поймал ее одной рукой.
- Передай мне масло, - сказал он спокойно, как будто она вежливо протягивала ему булочку. - И мед, пожалуйста.
- Ты действительно самый ужасный, мерзкий гунн, - сказала Шафран, хотя ее тон был скорее приглашением, чем обвинением.
- Иди сюда.
Она обошла стол и села к Герхарду на колени. Он обнял ее за плечи.
- Почему бы нам не поехать в Найроби накануне приема? - сказал он. - Оставим детей здесь с няней.
- Мммм ... - промурлыкала она.
– Давай остановимся в новом "Стэнли", лучшем номере - там будет тише, чем в "Мутайге".
- И более приватно.
- К тому времени, когда мы пойдем на прием, мы будем знать, почему никто другой не смог бы нас соблазнить.
- Беру свои слова обратно, - сказала Шафран, быстро поцеловав Герхарда. - ’Ты очень милый старый гунн, правда.
***
Пруденс Де Ланси была в ярости.
- Ты обещал мне, что мы пойдем на вечеринку в саду губернатора! - крикнула она, повысив голос. Она расхаживала взад и вперед по их тесной кухне, на грани того, чтобы разрыдаться. - Ты сказал, что это абсолютно решенная сделка. Это были твои точные слова, не так ли?
Де Ланси сидел за кухонным столом. Он ожидал, что жена подаст ему ужин. Вместо этого ему пришлось смириться с этой истеричной тирадой. Он ничего не сказал.
- Разве не так? - повторила Пруденс. - Отвечай, черт возьми!
- Да, дорогая, - сказал он, едва сдерживая желание ударить ее, потому что был так измотан двенадцатичасовым днем непрерывных допросов. Теперь он получил третью степень.
- Тогда почему мы не получили приглашения? Скажи мне это. У Мерчисонов есть – я знаю, потому что Белла сказала мне. И Стэнли-Райты. О Боже, теперь мне придется мириться еще с одним проклятым годом, когда эта заносчивая корова Мюриэл будет командовать мной.