- Это может быть нескромно, я согласен с тобой, но у тебя чертовски хороший шанс, и никто не заслуживает его больше. В любом случае, я думаю, что оставлю вас вдвоем, - заключил Стэннард, промокая свое блестящее лицо белым носовым платком. - Хендерсон не обрадуется, если меня не увидят.
- Конечно, Рональд, все в порядке, - сказала Шафран. - ’Мы можем сами о себе позаботиться, не так ли, сержант?
- О да, мэм, конечно, можем.
Леди Вирджиния Остерли была молодой, светловолосой, очень красивой и очень, очень расстроенной женой богатого пэра, семья которого требовала, чтобы он произвел на свет наследника, но который не был, по собственному выбору, любовником женщин. Когда бездействие в первую брачную ночь ясно дало понять, что она никогда не получит больше супружеского секса, чем тот минимум, который требуется для рождения ребенка мужского пола, она и ее муж пришли к очень секретному соглашению. Поскольку каждый давал что-то, в чем нуждался другой, и они прекрасно ладили во всех отношениях, кроме секса, они оставались женатыми. Они оба будут закрывать глаза на частную деятельность друг друга, при условии, что они останутся частными.
- "И если кто-то другой может подарить вам мальчика, - добавил лорд Леггет, - я не возражаю, пока он может быть воспитан как мой сын, и ни он, ни кто-либо другой никогда, никогда не узнает, что я не отец".
- ‘Согласна, - ответила Вирджиния, прежде чем отправиться на осторожную, но решительную охоту за любовниками, которые также могли бы стать подходящими родителями для ее ребенка. С этой мыслью она набросилась на Герхарда, как голодная львица на одинокого антилопу гну.
- Вам когда-нибудь говорили, что у вас самые удивительные глаза? - спросила она, с обожанием глядя на него. - По-моему, они серые, как галька, но иногда кажутся голубыми или даже зелеными, в зависимости от освещения. Они совершенно необыкновенные.
- ‘Спасибо,’ ответил Герхард. - Люди говорили это, да ... Я имею в виду, об изменении цвета.
- А это правда, что вы были асом люфтваффе?
- Да, -сказал он, на этот раз немного резко, потому что, как бы он ни шутил о своем прошлом с Шафран, это действительно не было темой, которую он считал подходящей для чаепития.
- ’И что вы восстали против Гитлера и были отправлены в один из этих ужасных лагерей?
Он кивнул. Единственное, что ему нравилось переживать меньше, чем боевые задания на Русском фронте, - это время, проведенное в Заксенхаузене и Дахау.
- Мне очень жаль, - сказала Вирджиния, проявив больше проницательности, чем он ожидал. - Я уверена, что это не те темы, которые вы любите обсуждать. На самом деле я вас не виню. Должно быть, это было совершенно чудовищно.
Герхард немного смягчился. Здесь была молодая женщина, явно отчаянно нуждающаяся в компании настоящего мужчины, хотя вся Кения знала так называемую тайну ее мужа. Она не хотела ничего плохого.
- Совершенно, - сказал он с кривой улыбкой. - На самом деле это так ужасно, что я очень надеюсь, что вы даже не представляете себе того, что я видел ... и пережил.
- О ... - сказала она, ошеломленная тем фактом, что он так явно имел в виду то, что сказал.
- Вот почему это последнее, о чем мы должны говорить.
Толпа позади Вирджинии на мгновение расступилась. По другую сторону шатра Герхард заметил Шафран, увлеченную разговором с мужчиной в полицейской форме – высоким, очень красивым кенийцем, которым, как понял Герхард по позе ее тела и наклону головы, его жена действительно была очень увлечена.
Впервые за всю свою супружескую жизнь Герхард почувствовал внезапный острый приступ ревности. На мгновение ему захотелось подойти к ним и сказать, что он думает об их маленьком представлении. Но он сразу понял, что только выставит себя дураком. И хотя Шафран могла испытывать влечение к другому мужчине, особенно когда он был так явно привлекателен, Герхард верил, что она не будет действовать в соответствии с этим чувством.
- ‘Герхард? - сказала Вирджиния, таща его обратно в его ближайшее окружение. - С вами все в порядке?
Он поднял руки в извиняющемся жесте. - Мне так жаль, я был за много миль отсюда.
- Разве я виновата в том, что вызвала ужасные воспоминания?
- Вовсе нет ... Я полностью виноват.
"И, - решил Герхард, - я имею полное право насладиться собственным небольшим флиртом".
- Пойдемте, - сказал он, беря Вирджинию под руку. - Пойдемте поищем шампанское, чтобы выпить, и торт, чтобы поесть. И давайте говорить только о том, что радостно и приносит удовольствие в нашу жизнь. Например, на вас очень красивое платье.