‘Что ты сказал? - спросила Гарриет.
Он улыбнулся резкой, жестокой улыбкой, выражением из другого времени, когда сказал: - "Это было по-немецки. Я говорил ему: - “Я сбил сотню истребителей, ты, тупая свинья. Конечно, я собирался убить тебя”.
Он поднял Зандера и крепко обнял его, в то время как Харриет схватила револьвер, который Рузвельт забрал у нее, и вечернюю сумку с боеприпасами, зацепив спусковой крючок пистолета и ручку сумки вокруг среднего пальца. Она взяла Кику на руки.
Когда они поднялись по лестнице в холл, Герхард повернулся и сказал Гарриет: - "Прикрой ей глаза".
Он прижимал голову сына к груди, чтобы мальчик не видел импровизированного барьера; мужчин в черных смокингах и накрахмаленных белых рубашках, теперь испачканных кровью, потом и грязью битвы; двух женщин в испорченных вечерних платьях; а за ними линию Мау-Мау, наблюдающих и ожидающих приказа атаковать.
Но Гарриет увидела их и испуганно ахнула, когда последовала за Герхардом на кухню.
Он огляделся в поисках хоть какого-нибудь убежища. У раковины Машраф кричал: "Не стрелять!" Одному из тотошек, который потратил впустую пулю, стреляя в одного из Мау-мау, которые появлялись через случайные промежутки времени в окне или дверном проеме, соблазняя защитников тратить боеприпасы. Печь снова стала местом большой активности, поскольку служанки нагревали любую жидкость, которую могли достать, чтобы бросить во врага.
Герхард решил, что кладовая может послужить убежищем, и впустил Гарриет.
Он остановился и попытался предупредить ее. Но было уже слишком поздно. Гарриет видела Леона, лежащего в углу комнаты, и слышала, как он стонал от боли, когда Мэри пыталась остановить поток крови из его живота, используя только кувшин с водой и кучу старых кухонных полотенец. Мпиши пытался заставить Леона выпить немного бренди, чтобы уменьшить боль.
Гарриет поставила Кику на пол и бросилась к мужу, а Герхард отвел детей в другой конец комнаты.
- Что случилось с дедушкой? - спросил Зандер.
- ‘Он поранился,’ - ответил Герхард.
- Это сделал Мау-Мау?
Было уже немного поздно оградить детей от правды, поэтому Герхард сказал: - "Да".
- Мужчины в подвале были Мау-Мау?
- Совершенно верно.
- ’Но ты их застрелил.
Зандер вытянул руку, как пистолет, с двумя пальцами на стволе, и издал звуки стрельбы.
- ‘Довольно,’ сказал ему Герхард. - Ты сядешь здесь. Мне нужно вернуться на улицу.
- Ты собираешься стрелять еще в Мау-Мау?
– Возможно, но не думай об этом. Ты просто присматривай за Кикой, а бабушка Гарриет скоро вернется, чтобы позаботиться о вас обоих. Все в порядке?
- Да, папа.
- ‘Кика?
Большой палец девочки был у нее во рту, и она не могла говорить, поэтому кивнула.
По дороге он сказал Гарриет: - "Мне очень жаль". Он добавил: - "У тебя все еще есть пистолет. Он мне понадобится.
- Возьми, - сказала она. - Я не могла им воспользоваться. И это ... - Она передала Герхарду сумку.
- Спасибо. Он выхватил из сумки запасные патроны и сунул их в карман. - Я позабочусь о том, чтобы у меня было три запасных. И тебе тоже, если понадобится.
Гарриет кивнула головой, поймала взгляд Мпиши и сказала: - "Ты пойдешь с Бваной Меербах. Я позабочусь о Бване Кортни.
- Да, мемсахиб, - сказал Мпиши и поспешил догнать Герхарда.
Из холла внезапно раздался взрыв. Женщина начала кричать.
Джейн Шарп лежала на полу за кухонной дверью, мертвая от пули, вышибшей ей мозги. Софи Кортни отчаянно пыталась восстановить самообладание. Томми Шарп выкрикивал оскорбления вверх по лестнице, опустошая магазин на три патрона и потянувшись за другим.
Герхард протянул руку, чтобы остановить его.
- Побереги патроны. Тебе понадобится каждый из них.
- Грязный дикарь Кукес просто сбежал по лестнице, выстрелил из своего проклятого пистолета и снова убежал. И бедная Джейни ... Моя милая Джейни ...
Шарп двинулся к трупу жены, но Герхард преградил ему путь.
- Ты ничего не можешь для нее сделать. Возвращайся на свое место.
- Так вот до чего все дошло, а? - Шарп усмехнулся. - ‘Англичане подчиняются приказам фрицев?