Герхард заметил контраст, но его впечатления были более личными. Его имя гарантировало, что все, с кем он говорил, были неизменно вежливы и почтительны, но были и подводные течения, которые говорили о незаживающих ранах и непоправимых разногласиях между мужчинами и женщинами в офисах и мастерских компании. Некоторые говорили, как они гордятся им как асом-истребителем, который стоял на своих принципах. Но другие передали другое послание в отсутствии энтузиазма, с которым они приветствовали его.
- ‘Какой это был "большой человек", - сказала Шафран после одной такой встречи.
- "Большой"? - Герхард вопросительно посмотрел на нее, незнакомый с этим жаргоном.
- Ну, знаете, грубый, несговорчивый, вообще неприятный. Сокращенно от” Большевик", я полагаю.
- Ну, я думаю, что этот человек был полной противоположностью большевика, - ответил Герхард. - Конрад был не единственным нацистским фанатиком в компании. Я предполагаю, что, возможно, каждый третий рабочий здесь голосовал за Гитлера в 32-м году, а каждый десятый был членом партии. Некоторые из них делали это, чтобы преуспеть в работе, но многие были бы похожи на Конрада. Вы знаете – истинно верующие. Я уверен, что некоторые все еще там. Для них я - человек, предавший своего фюрера и свою страну.
- Но ведь большинство людей так не думает?
‘Великий Боже, нет ... Но сколько их принимает это?
***
- Заприте дверь, - приказал Генрих Штарк, когда шестой человек присоединился к пятерым, уже собравшимся в кладовой уборщика.
Старк сунул руку в карман пиджака и достал золотой партийный значок, который означал его статус одного из первых 100 000 членов Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Из всех тысяч рабочих, когда-то трудившихся на автозаводе, только один – сам Конрад фон Меербах - имел право носить такой значок, что оба считали общей честью. Хотя один был президентом компании, а другой - мастером цеха, они видели друг в друге равных в своей преданности Адольфу Гитлеру.
Старк знал, что фон Меербах все еще жив, и он верил, как в символ веры, что Гитлер на самом деле не умер. Однажды он вернется, как воскресший Мессия, чтобы вернуть свой Рейх. Остальные согласились с ним. И они были так же оскорблены, как и Старк, увидев Герхарда, перебежчика, расхаживающего по фабрике.
- ‘Человек, который так стыдится своей фамилии, что пытается ее изменить, - усмехнулся один из них.
- ‘С вонючей английской сукой женой!’ - воскликнул другой.
- Мы должны постоянно следить за фон Меербахом. Старк подчеркнул слово "фон", чтобы показать, что он не готов принять его удаление. - Кто знает, что он задумал?
- ‘Он уже засунул этого грязного жида в старый кабинет босса, - сказал другой. - Держу пари, он собирается продать нас своим сионистским друзьям.
- ‘Ты не ошибаешься, - подтвердил Старк. - Один из наших братьев работает в замке. Вчера было семейное собрание. Еврей сидел во главе стола вместе с предателем. Одна из служанок подслушала, как он строит планы по продаже семейных владений.
- Вот как они ведут себя, когда граф стоит к ним спиной.
- Ну, ты же знаешь, что за червяк этот предатель. Он всегда обижался на графа за его власть и твердые принципы. Он сделает все, чтобы разрушить все, что построили здесь его отец и брат.
Когда остальные мужчины согласно закивали, Старк продолжил: - Вот почему мы должны следить за тем, что он задумал. Куда он идет. Кого он видит. Если есть хоть малейшая причина для подозрений, поверьте мне, люди, я позабочусь о том, чтобы информация дошла до нужных ушей.
В дверь отчаянно постучали.
- ‘Кто там?’ рявкнул Старк.
- ‘Это я,’ раздался приглушенный голос. - ‘Вернер. Ради Бога, впусти меня.
Дверь открылась. Вошел высокий, крепко сложенный мужчина. Он тяжело дышал, откидывая светлые волосы с красного вспотевшего лба.
- Они только что получили сообщение в автопарке. Герр Меербах хочет джип для себя и своей жены. Он хочет показать ей участок.