- ‘Мне очень жаль, - сказала Шафран.
- Не стоит. Лучшее, что когда-либо случалось со мной. Больше никакой России.
- ‘Да, у тебя хорошая сделка, - согласился Герхард.
- ‘Вы тоже там были? - спросил Ферди.
- ‘Три года. Что произошло после того, как вы были ранены?
- Меня отправили домой, я вернулся на автозавод, и мне дали работу охранника.
- ‘Ну, по крайней мере, у тебя все еще были две ноги, - сказал Герхард. - Ты можешь бежать за незваным гостем, даже если не сможешь удержать его.
Ферди рассмеялся. - Но там не было никаких незваных гостей. Никто бы так не разозлился. Они знали, что сделает с ними граф.
- У тебя есть семья? - спросила Шафран.
- Есть сестра, живет в Штутгарте. Но я не видел ее уже много лет. Он посмотрел на двух своих нежданных гостей. – Давай я принесу тебе кофе - настоящего, а не того эрзац-дерьма, которое мы тогда пили. О, простите, мэм, я не хотел вас обидеть.
- ‘Все в порядке, Ферди, - заверила его Шафран. - Я привыкла к военному языку. Не доставай свой лучший фарфор, я могу пить из старой жестянки. Я и раньше часто так делала.
Ферди рассмеялся. - Мне нравится ваша жена, сэр. Она не из тех светских красавиц, которые смотрят свысока на простых людей – не то что некоторые, о которых я мог бы упомянуть. Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, поморщился и сказал - "Ах, что я болтаю, когда мои гости нуждаются в выпивке?"
В двухстах метрах от него, притаившись за небольшой щелью в шестидесятиметровой стене сарая цеппелинов, Фриц Вернер наслаждался своей удачей. Он выбрал гигантские руины в качестве своего укрытия, потому что они обеспечивали укрытие и самый широкий обзор. Куда бы ни направились предатель и его английская сучка на аэродроме, в здании обязательно найдется место, откуда он сможет наблюдать за ними.
А потом, по чистой случайности, они подъехали к нему. На мгновение он забеспокоился. Что, если они придут, чтобы лично осмотреть это место? Это была самая заметная достопримечательность, и вполне естественно, что они захотели посмотреть.
Он принял меры предосторожности. Нельзя было прослужить восемь лет в Geheime Staatspolizei, тайной государственной полиции, иначе известной как гестапо, не имея правил, которые были бы настолько глубоко вбиты в вас, что они были автоматическими, даже после шестилетнего перерыва. Его машина была хорошо спрятана. Он верил в свою способность избежать обнаружения.
По какой-то причине они остановились у хижины однорукого бродяги, который играл роль охранника.
У этого ублюдка фон Меербаха хороший вкус на женщин.
Вернер внимательно посмотрел на нее в полевой бинокль. Она была высокой, стройной, но на ней было достаточно мяса, чтобы мужчина мог за что-то держаться. Темные волосы, голубые глаза; потом она улыбнулась так ярко, что ему захотелось ударить ее.
Он вспомнил русских женщин, которых арестовывали во время его двухлетнего пребывания в Смоленске, – ‘подозреваемых в партизанстве". Найдите хорошенькую девчонку, пусть парни поиграют. Выведите ее на какой-нибудь пустырь и всадите ей пулю в затылок. Это были те самые дни.
Фон Меербахи стояли вокруг костра и вели настоящий старинный разговор.
- Он нахмурился.
Зачем, во имя Всего Святого, тебе понадобилось разговаривать с бродягой?
Ферди подтащил к огню пару ржавых бочек из-под масла.
- Садитесь, пожалуйста.
Он вошел в хижину и вернулся с парой помятых жестяных кружек.
Вода в котелке уже закипела. Ферди снял кастрюлю с огня и открыл бумажный пакет. Шафран уловила запах кофе еще до того, как он вылил его в кофейник.
- Пусть все уляжется, - сказал он.
- Хочешь чего-нибудь покрепче? - спросил Герхард, доставая из кармана новую фляжку. - ‘Бренди, Martell Cordon Bleu, взято из замка сегодня утром.
- ‘Благодарю вас, сэр, - сказал Ферди.
Герхард сделал большой глоток и посмотрел на Шафран, которая держала горячую чашку голыми руками.
- ‘Нет, спасибо, - сказала она. - Это меня вполне устроит. Спасибо, Ферди, я...
Ее фраза оборвалась, когда что-то в сарае Цеппелина привлекло ее внимание - отблеск света среди мрачных теней руин. Она решила, что это, должно быть, солнечный свет, бьющий в старое окно, и снова обратила свое внимание на Ферди.
- Вы собирались что-то сказать, прежде чем приготовить кофе.