— Хотите получить свои рубашки обратно или нет? — я ухитрилась произнести слова безо всякой дрожи в голосе, хотя я совсем не могла сдвинуться с места без страха споткнуться. Наконец, я собралась и вышла из-за угла с уверенностью, которой не ощущала.
— Как тебя зовут, девушка? — он схватил тряпку из корзины и протёр морду мерина.
— Маргарет Уитлок. Все здесь зовут меня Мег, — сказав это, я тут же засомневалась в фамильярности того, что разрешила называть себя по имени, но едва ли мы в приличном обществе. Он — конюх. Я — горничная. В этом мире другие правила.
Его разбитые губы растянулись в зарождающейся улыбке.
— Уильям Макдональд. Здесь никто меня никак не зовёт, но ты можешь звать меня Уилл, если хочешь, — приближаясь, он на ходу вытер руки.
Я поборола желание сделать шаг назад, пока он шёл ко мне. Он не остановился, пока не вынудил посмотреть на него снизу вверх. Локон темных волос упал ему на лоб, и он убрал его с глаз костяшкой пальца.
— Я принесла твои рубашки и пирог с патокой со вчерашнего чаепития, — почему мне так сложно говорить? Мне пришлось напомнить себе, что при нашей последней встрече он был со мной груб и высокомерен. Я неловкими руками толкнула ком рубашек в его сторону, но он не сделал и шагу назад.
— Патока? — он улыбнулся по-настоящему, и я почти уронила рубашки. Они выскользнули из моих рук, и я наклонилась вперёд, чтобы поймать их, комкая, пока его рука не поймала мою.
Я затаила дыхание.
Уилл медленно помог мне подняться. Затем он взял небольшой завёрнутый в тряпицу пирог, который я немного неделикатно придавила грудью.
Мой взгляд встретился с его взглядом.
— Расценивай это как появление доброты, — промямлила я. Он лишь пристально смотрел такими глубокими темно-карими глазами, что я…
Я уронила рубашки на пол и отступила к двери. Моё лицо словно пылало, я слышала тяжёлое биение сердца в ушах.
— Мег, подожди, — позвал он.
Его голос остановил меня, поймав на месте, как дикую птицу в силках. Моё сердце затрепетало, бешено колотясь, и я вцепилась в тяжёлую задвижку.
Он сократил дистанцию между нами. Нежным касанием он убрал мою руку от двери.
— Давай взглянем на твои часы.
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы.
— Миссис Пратт скоро вернётся домой.
Уилл улыбнулся.
— Да, но Старый Ник знает, когда Маленькая Нэнси рядом. Он предупредит нас заранее, — он подмигнул мне, затем потянул за собой вглубь каретника, ведя обратно к конюшням. — Идём, Мег. Раздели со мной пирог, — он указал жестом на потёртый стул у маленькой пузатой печки в углу.
Я примостилась на краешке стула, но поняла, что носок обуви очень неженственно отбивает быстрый ритм по полу. Я наступила на него другой ногой. Уилл всего лишь хотел помочь. Об этом я его и просила. Я подобрала юбки, комкая ткань под передником. Уилл подкатил бочку, разрезанную пополам в форме огромного чана, и перевернул её, сделав из неё небольшой столик рядом с печкой. Он схватил табурет с разными ножками и сел рядом со мной.
Мы сидели в тишине, пока я наблюдала, как он разламывает пирог и передаёт мне кусочек. Было немного неаккуратно кушать без тарелок и столовых приборов, но на вкус пирог оказался божественным.
Я прикрыла глаза.
— Как же вкусно, — пробормотала я с набитым ртом, затем тут же пристыженно взглянула на Уилла, но увидела, что его щека раздулась от пирога. Я рассмеялась.
— Да, — согласился он, доедая остатки порции одним махом. — Ты счастливица.
— Ты так думаешь? — я отломила от своей порции изящный кусочек и попыталась выглядеть элегантно, пока ела в такой варварской манере.
— Ты можешь кушать это каждую неделю, — Уилл пожал плечами. — Я получаю обрезки говядины и то, что сумею добыть сам.
— Я никогда раньше этого не ела, — призналась я.
— Почему нет? — он поднял тряпку и вытер руки.
— Нам не разрешается это кушать. Кухарка печёт каждый четверг, а каждую пятницу я должна выбрасывать пирог несъёденным, — я доела последний кусочек, затем вытерла руки передником.
— Почему?
— Я думала, ты знаешь, — я определённо не могла найти оправдания такой пустой трате еды и усилий.
Уилл опустил взгляд и потёр пол ботинком.
— Джон никогда об этом не говорил. Ни разу. Сказал не думать о том, что происходит в доме, ну я и не думал.
В этом и заключалась суть. Никто и никогда не говорил об этом. Мне казалось, будто все части великой головоломки разложены вокруг меня, но я не могла увидеть картину целиком.
— Все, что мне известно — это то, что так угодно барону.