Я ощутила треск этого электричества на своей коже, когда мои волосы прильнули к щеке Уилла. Вокруг нас рушились камни. Люсинда скорчилась возле своего отца, его тело придавило сломанным львом. Она гладила его по волосам, из уголка его рта уже сочилась кровь. Он что-то сказал ей, и она кивнула, содрогаясь от слез. Оливер оттащил её назад. Аластер потянулся к ней, но его рука безжизненно упала на камень.
Здоровенный кусок камня рухнул на пол рядом с нами.
Потолок мог обрушиться в любую минуту.
Выглянув из-за плеча Уилла, я в ужасе увидела, что блуждающее щупальце молнии вырвалось из колец машины. Оливер взял Люсинду за руку, и они вместе побежали вверх по склону. Рэтфорд руками затащил себя вверх по ступеням. Он с трудом забрался внутрь машины и закрыл дверь.
Уилл поставил меня на ноги.
— Бежим!
Мы понеслись вверх по склону, через железные ворота, мимо кладовых и вверх по последнему склону. Опускная решётка маячила над головой, освещённая зарождающимся рассветом.
Мои лёгкие горели. Я ощущала кровь во рту, цепляясь за руку Уилла, и бежала изо всех сил. Пронзительный свист, похожий на пар, вырвавшийся из вентиляции, пронзил воздух.
Уилл утянул нас за фрагмент толстой каменной стены, затем прикрыл меня, обхватил руками голову и заслонил меня своим телом.
Земля под нами содрогнулась от взрыва, куда более мощного, чем гром или пушечный выстрел.
Я вцепилась в рубашку Уилла, порвав её по шву.
Осколки камня посыпались на безжизненные вересковые пустоши. Затем все стихло.
Я снова начала дрожать. И я не могла это контролировать.
— Ты со мной, — Уилл поцеловал меня в макушку. Он гладил мои волосы и прижимал щекой к своему сердцу. — Ты со мной.
Я подняла голову. Потянувшись вверх, я пробежалась ладонью по грубой коже его щеки. Привлекая его лицо к своему, я поцеловала его.
Уилл стиснул меня в объятиях, отвечая на поцелуй. Мы затерялись в этом моменте, который принадлежал только нам; остальной мир просто не имел значения. Мы растягивали поцелуй, всего на одно мгновение наслаждаясь горькой победой — мгновение, способное навеки оставить след в моем сердце.
Когда мы наконец разорвали поцелуй, Уилл обнимал меня, пока я плакала.
Глава 33
Я плакала до тех пор, пока уже не могла двигаться, не могла даже думать. Меня тошнило от чувства вины, хотя я пыталась образумить себя. Прошлое все ещё оставалось прошлым, а наше будущее вновь стало неизвестным.
Такое чувство, будто мир изменился. Уилл держал меня. Тихо, поначалу так тихо, что я едва расслышала, он начал петь.
Музыка проникала в меня и окружала моё сердце. Я помнила эту мелодию с того дня в каретнике Рэтфорда, когда он ухаживал за Старым Ником, а я принесла ему пирог. Казалось, что с тех пор прошли сотни лет. Пока я слушала, как сладкая струящаяся мелодия рокотала в его груди, боль от увиденного только что начала слабеть. Уилл гладил меня по волосам и предлагал мне самое простое утешение из возможных.
Та любовь, что я чувствовала к нему, должно быть, в тот момент разбухла, как непреодолимая волна. Я позволила ему обнимать меня, позволила петь, пока тяжёлое бремя нашей ситуации не опустилось вновь на мои плечи. Я моргнула воспалёнными глазами и осмотрела руины.
— Где все остальные? — мой голос надломился, когда я произнесла эти слова.
Уилл поставил меня на ноги. Тогда я и заметила кровоточащий порез у него на виске. Никто из нас не остался невредимым.
— Давай найдём их.
Мы обнаружили Люсинду, которая ухаживала за Оливером и укладывала его руку на перевязь из красного пояса. Она выглядела такой же разбитой, какой чувствовала себя я.
— Он спас тебе жизнь, — говорил Оливер, смахивая слезу с её щеки. — Не чувствуй себя виноватой за преданность своему отцу, — Оливер приподнял её подбородок пальцем.
— Он просил меня простить его, но… как я могу? — она сглотнула. — Как я могу? — она стёрла слезы, затем заметила нас. — Мег! Слава милостивому Господу, ты невредима, — она поспешила к нам и привлекла меня в объятия, затем обняла и Уилла.
— Люсинда, — начала я, не зная, что сказать.
По её щеке скатилась слеза.
— Все кончено. Поехали домой.
На обратном пути мне не хотелось разговаривать. На протяжении долгого времени, кажется, никому из нас не хотелось нарушать молчание. Мы ехали в карете в тишине, Люсинда сидела за рулём, Оливер баюкал раненую руку, а Уилл держал меня так, словно я была какой-то драгоценностью.