Боже милостивый. Вокруг меня царил хаос.
Львы сорвались и бросились на Аластера. Один схватил за низ пальто и стащил его с Рэтфорда.
Рэтфорд поднялся. С его усов лилась кровь, но он схватил пистолет и прицелился прямо в меня.
Глава 32
— Мег! — я повернулась на звук голоса Уилла.
Раздался выстрел, и я рухнула на пол, когда пуля попала в одно из металлических колец, окружавших машину времени.
Следующий выстрел наполнил камеру яркой вспышкой белого света.
«Спасибо тебе, Господи».
Уилл бросился вниз по спуску, врезавшись в Рэтфорда, тогда как Люсинда и Оливер взяли на себя львов.
Мне нужно остановить это, пока их не убили.
Находясь во внутренней камере машины, я принялась искать способ разблокировать её. Окружение напоминало пространство внутри кареты, вот только намного более компактное. Панели вдоль нижних краёв окон были забиты рычагами и ручками.
В центре одной из панелей слева от меня я нашла медальон в форме цветка и быстро вставила ключ.
Тихая песня была едва слышна за рёвом львов и лязгом металла. Я закрыла глаза и постаралась заглушить все остальное, кроме песни. Мне нужно сделать все правильно. Каждая секунда, что мы оставались здесь — это ещё одна секунда в опасности.
Аластер в панике выкрикнул имя Люсинды. Я подняла взгляд. Люсинда закричала, когда один лев прыгнул на неё. Оливер выстрелил, попав в морду животного. Лев споткнулся, его по инерции отбросило к колонне. Аластер оттолкнул Люсинду. Врезавшийся в колонну лев похоронил Аластера под ней, отчего все помещение задрожало. От силы удара машина времени разбилась. Я в ужасе задержала дыхание.
Песня оборвалась.
О нет. Я расслышала лишь некоторые ноты. Соединив их мысленно, я запаниковала, осознавая, что услышанные мною ноты могли подойти к трём разным местам в песне. Какое из них было правильным?
Закрыв глаза, я предположила наугад, молясь, чтобы мой выбор оказался правильным. Если я ошиблась, то это даст Рэтфорду и его львам больше времени, чтобы убить нас. Или случится нечто ужасное, и моя ошибка положит всему конец.
Я ждала.
Ничего. Я ошиблась в своей догадке? Какая ещё это могла быть фраза?
Машина времени загудела, оживая.
Спасибо тебе, Господь всемогущий!
Голубое свечение окружило края рычагов и шестерёнок, и пол содрогнулся. Как и ключ, трёхлистный цветок раскрылся в наивысшей точке. Он был таким красивым. Свет, какого я никогда прежде не видывала.
Кристалл опустился, совсем как тот, что в Джирхендже, только этот был поменьше, размером с мужской кулак. Его покрывала крошечная художественная резьба по металлу, намного тоньше любой из самых мельчайших частей, которые когда-либо делал мой отец.
Он бы поразился. Я почти представляла его лицо, озарившееся улыбкой при виде этого.
Шестеренки поблёскивали при вращении.
Раздался ещё один выстрел, и я вздрогнула, услышав, как пуля просвистела через машину и врезалась в каменную стену на другой стороне.
Кто-то завопил от боли.
Мне нужно поторапливаться. Где находились линзы?
Я переключила рычаг слева от меня. Он походил на тот, который запускал вращение колёс в карете. Машина загудела, вибрация распространилась по полу.
Я услышала громкий щелчок, затем паутина света каскадом спустилась вокруг внешних колец, как будто кто-то пленил молнию и заточил её в ловушку на поверхности сферы. Щупальца похожего на хлысты голубого света потянулись от сердца, извиваясь как пленённая молния, и устремились через окна к каждому из людей в комнате. Один завернул прямиком в мою сторону.
— Мег! — закричал Уилл.
Сердце. Оно и есть кристалл. Оно и есть линзы. Я должна уничтожить его.
Сжав в кулаке тяжёлую рукоятку гаечного ключа, я поднесла руку к кристаллу, но щупальце света ударило меня током, соприкоснувшись с моим плечом. Опешив, я увидела, как широкие лучи белого света устремляются из сердца в окна. Все за пределами окон замедлилось, как будто само время остановилось.
Моя хватка на ключе ослабла, я едва не выронила его.
В каждом из окон я видела события, разворачивающиеся так, будто я смотрела сквозь мутное стекло и шпионила за призрачным миром снаружи. Аластер в глухом переулке Лондона поднимает пистолет и стреляет. Люсинда в чёрной вуали обхватывает свой живот и рыдает у огня. Оливер обрабатывает рану на своей руке рядом с рекой в обширной дикой местности. Маленький мальчик, сломленный печалью и такой тощий, словно находившийся на грани смерти, смотрит вниз на окровавленное тело.
У меня перехватило дыхание. В другом окне Рэтфорд сбегал вниз по ступенькам. Он надрывно вскрикнул, бережно поднимая безжизненную голову беременной баронессы с осколков вазы, которая упала вместе с ней с лестницы. На глаза навернулись слезы, но я осмелилась посмотреть в последнее окно.