Оливер подал Уиллу руку.
- Это, моя дорогая Мег, гениально, - он изумлённо покачал головой. - Ты поистине внучка Генри.
Стоя там, под холодным дождём на палубе полуразрушенного корабля на продуваемом всеми ветрами озере, я почувствовала, как по мне распространяется такой прилив тепла, что я могла бы сгореть от него. Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом, и повернулась лицом к ровному дождю.
Тёплая рука сжала мою.
Я открыла глаза только для того, чтобы утонуть в теплом взгляде Уилла. Он ничего не сказал, но по мне пронёсся прилив эмоций.
Если бы я умерла в тот момент, то не заметила бы этого, потому что небеса не могли быть прекраснее чувства в моем сердце.
Мы сделали это.
- Боюсь, я люблю тебя, Уилл, - прошептала я.
То свечение, что окружало меня, кажется, окутывало и его тоже.
Он поцеловал меня в губы, затем нежно в щеку, и прошептал мне на ухо.
- Ты разжигаешь во мне огонь. И я не уверен, что могу с ним бороться.
Гулкий стук сердца пронёсся через все моё тело, и ощущение окружающего мира полностью испарилось. В тот момент под проливным дождём существовали только Уилл и я.
Он взял мои ладони в руки, поднёс их к губам и прижался в трепетном поцелуе к костяшкам пальцев.
- Что мне с тобой делать?
Он произнёс эти слова мягко, благоговейно. Моё сердце ответило миллионом возможностей, и все они наполнили меня надеждой и изумлением. Я любила его. В тот момент я знала - мне больше никогда не понадобятся крылья, чтобы летать.
Глава 28
Уилл держал меня за руку первые несколько шагов, когда я пошла к механическому зверю. Приобретая уверенность от того, что он рядом со мной, я позволила руке выскользнуть из его ладони. Палуба скрипела под моими ногами, пока я приближалась к монстру. Я наполовину ожидала, что он поднимется и бросится вперёд в неожиданной атаке, словно его неподвижность была всего лишь уловкой, чтобы усыпить мою бдительность. Я прикоснулась к холодному металлу его морды, но зверь оставался неподвижным.
Вблизи я могла оценить отталкивающую красоту металлического зверя. За исключением ряда острых серебристых зубов в огромных челюстях, с закрытыми глазами он почти выглядел безобидно. Хотя вес его головы на рельсе заставил корабль накрениться в одну сторону. Расщепленное дерево и покорёженные медные шестерёнки вокруг меня говорили о жестокой сущности машины.
Я обернулась на Уилла, прежде чем подобраться ниже к пасти. Мне пришлось наклонить голову между челюстей, чтобы отделить пластину и вынуть её. Озёрная вода капала мне за шею с зубов создания, и я никогда в жизни не ощущала ничего более пугающего. Задыхаясь от сырого запаха озёрной воды и густой смазки, я схватила пластину и, поскользнувшись, повалилась обратно на скользкую палубу. Уилл подхватил меня и держал, пока челюсти медленно закрывались.
Левиафан, казалось, улыбнулся, и из горла зверя донёсся низкий, но раскатистый лязг. Словно странное урчание, этот звук дрожью прокатился по металлическому существу. Голова монстра соскользнула с рельс и вернулась в свой дом под озером.
Я прижала пластину к груди. Люсинда крепко обняла меня, а Оливер с гордостью скрестил руки. Мы все переволновались, промокли до нитки и истекали кровью, все до одного.
- Оливер, ты можешь вернуть нас назад? - хватит с меня управления кораблём. Мои руки ломило, но на сердце было легко.
Он резко козырнул мне.
- Слушаюсь, слушаюсь, капитан.
Ограничительный трос лязгнул, когда корабль медленно двинулся домой после жестокого побоища. Оливер управлял кораблём так, как хирург укладывал раненого солдата обратно в постель.
Я села на разбитый ящик, слишком изнурённая, чтобы стоять. Уилл встал около меня, не говоря ни слова, лишь предлагая надёжную поддержку.
Подъем обратно по лестнице не показался таким же пугающим, как спуск, невзирая на ноющие мышцы. Это мелочь в сравнении с тем, с чем мы только что столкнулись.
Как только мы благополучно вернулись в экипаж, именно Люсинда озвучила мою главную тревогу, вытаскивая одеяла из сундука.
- Куда мы направимся теперь?
- Это зависит от карты, - я кивнула Оливеру, и он поднял пластины. Я взяла последние две, держа их как драгоценные тома.
- Куда бы мы ни отправились, надеюсь, там сухо, - Уилл ущипнул просвечивающую рубашку, прилипшую к его груди, и оттянул промокшую ткань от кожи. Я видела очертания каждой мышцы его торса. Внезапно мне стало намного теплее.
Оливер разложил имевшиеся у нас четыре пластины, оставив последние две мне. Я присела перед сундуком, чувствуя давление со стороны остальных, пока поднимала первую пластину и снимала покрытие, открывая узорную резьбу под ним.
Судя по линиям, это должен быть нижний левый кусок головоломки. Я повернула его раз, другой, затем бережно положила его рядом с собратьями. Он детально изображал большую часть Ланкашира.
Я коснулась своего ключа, едва взглянув на гравировку, потому что уже знала - она не совпадёт с пластиной. Обратная сторона ключа отпечаталась в моем сознании. Линии изгибались слишком сильно, напоминая мне холмы и извилистые ручьи.
Последняя пластина должна оказаться той самой.
Я сняла защитное покрытие, и мне даже не пришлось её поворачивать. Она встала на место, и у меня возникло непреодолимое чувство, что все вот-вот сложится воедино.
Мой взгляд блуждал по извилистым линиям Северного Йоркшира. Где-то между двух рек линии показались мне знакомыми.
Я сняла ключ с шеи и невольно ощутила притяжение какого-то предначертанного будущего, когда поместила его на одинокий символ цветка, выгравированный в северо-восточной части карты.
Я провернула пол-оборота.
Все линии бесшовно сомкнулись в единое целое, сопоставившись с кнопкой на задней части и с выгравированной печатью под ней.
- Вересковые пустоши, - прошептала Люсинда.
Высокие йоркширские пустоши простирались на пустынных холмах с низкорослыми кустарниками и вереском. Во времена летнего цветения они были прекрасны, но зимой и ранней весной представляли собой коварный, укрытый туманом лабиринт, где почти не найти укрытия.
Оливер медленно выдохнул.
- У нас не будет места, чтобы спрятаться. Местность открытая, полная болот и холмов. Я даже не знаю, сможем ли мы доехать туда на экипаже.
- Мы должны попробовать, - сказала я, встречаясь взглядом с Уиллом. - Нам нужно разрушить эту штуку, иначе ни один из нас не сможет спокойно прожить свою жизнь.
Люсинда спрятала пластины в сундук, затем взгромоздилась на край рядом с Оливером, когда тот повернул рычаг. Серебряные лошади натянули поводья, и Оливер направил экипаж вперёд.
Теперь пути назад не было.
Уилл и я устроились на скамейке и укутались в одеяло. Я положила голову ему на грудь, а он откинулся назад и уставился в окно. Держа ладонь на его сердце, я чувствовала его размеренное биение, пока дальняя дорога грохотала под нами.
Мы нашли приют поздно ночью в заброшенной мельнице на окраине спящей маленькой деревушки. К счастью, она обеспечила достаточно крова, чтобы защитить нас от грозы. Мы смогли развести жаркий огонь в том, что осталось от разрушенных печей, чтобы высушить нашу одежду.
На следующий день мы ускорились. Уилл и Оливер по очереди правили экипажем, чтобы нам не пришлось сбавлять обороты. В тех редких случаях, когда мы делали остановку, чтобы отдохнуть, я продолжала ощущать неустанную тряску экипажа, даже стоя на месте. Уилл мало что говорил, и у меня возникало настораживающее ощущение покалывания, словно что-то не так. Но я была взвинчена и истощена до предела. Я не желала воображать призраков, которых не существовало в действительности.
Мы продолжали бесконечно ехать, по возможности выбирая маленькие деревенские дороги. Пришла очередь Уилла садиться за управление экипажем, но он ничего не сказал.