По прошествии целого дня, пламя оранжевого и розового оттенков окрасило небо на западе, и перед нами простёрлись вересковые пустоши. Клочки сухой травы цеплялись к враждебной почве комками дремлющей растительности, которая иссохла за зиму и ещё не пробудилась к жизни весной.
Лохматые серые овцы в тяжёлых зимних шубах испещряли пейзаж, сливаясь в неприметную палитру бесплодных холмов. Это место было красиво суровой и одинокой красотой.
- Нам лучше остановиться на ночь, - Оливер потёр шею сзади и поморщился. - Нет никакой возможности безопасно перемещаться по пустошам в темноте. Согласно карте, нам не придётся ехать далеко. Если нам будет сопутствовать удача, возможно, мы сумеем дойти пешком.
- Там небольшой дом, - указала я в окно.
Уилл поднял руку к глазам, всматриваясь на запад.
- Он выглядит заброшенным.
Коттедж представлял собой практически кучу камней с потрёпанной соломенной крышей и длинным каменным забором, изгибавшимся к северу.
- Звучит божественно, - вздохнула Люсинда. Она выглядела такой же утомлённой, как и я. Оливер загнал экипаж за дом, хотя хижина плохо скрывала его. Экипаж бросался в глаза, как сверкающий драгоценный камень среди пыльной гальки.
Бескрайняя ширь вересковых пустошей стала нашей единственной надеждой остаться незамеченными. Мы размяли ноющие мышцы, пока исследовали коттедж, но там мало что можно изучать, помимо каменных стен и очага. Даже пауки решили не селиться здесь. По крайней мере, жёсткий грязный пол был гладким, но что-то мне подсказывало, что нам не удастся устроиться с комфортом. Тут не осталось даже стула.
- Я поищу что-нибудь для огня, - предложил Уилл, поправляя фуражку.
- Я пойду с тобой, - сказала я. После всего этого времени, проведённого в тесноте с Оливером и Люсиндой, я страстно желала момента наедине с Уиллом. Мне нужно знать, были ли у нас какие-то проблемы или это только моя неуверенность мучила меня.
Он шевельнулся, словно хотел поспорить, но вмешался Оливер.
- Хорошая идея. Будьте там поосторожней.
Уилл сжал челюсти и широким шагом вышел из коттеджа. Я поспешила за ним, практически переходя на бег, чтобы не отставать от его размашистой походки.
- Уилл, постой, - позвала я, но он сохранял темп, не оглядываясь на меня.
Мы ушли глубоко в пустоши, далеко от коттеджа и любой возможности, что кто-то смог бы нас подслушать. Я пыталась взять его за руку, но он отдёрнул ладонь.
Я схватила его за рукав пальто.
- Что с тобой такое?
Он замедлился, но по-прежнему не смотрел на меня. Я не позволяла его неохоте мешать мне сверлить его взглядом. Я выслушаю любые мысли, которые ворочались в его голове.
- Предполагается, что мы ищем дерево, - он наклонился и поднял сухой полый стебель какой-то тростинки, затем бросил его обратно на землю.
- Уилл? - я остановилась и подождала. Сколько раз я шла за ним? В этот раз мне нужно, чтобы он подошёл ко мне. - Это потому что сказала, что люблю тебя?
Его лицо выдало его вину.
Моё сердце упало.
- Ты не любишь меня? - мой голос прозвучал совершенно чужим. Он звучал слишком мягко, слишком неуверенно.
Уилл кинулся вперёд и обхватил моё лицо ладонями. Он поцеловал меня со страстью, которая пылала ярче солнца, что окрашивало невероятное небо над головой. Я отдалась поцелую, открылась для Уилла, желая довериться ему. Его поцелуй наполнял меня множеством ощущений, и я могла лишь держаться за него.
Моё сердце пело, словно хор ангелов под сияющими небесами, но упавшая тень сомнений утянула меня назад.
Прислонившись своим лбом к моему, Уилл не выпустил меня из объятий.
- Я люблю тебя, Мег. Я всегда тебя любил. Я всегда буду любить тебя.
Я прикрыла глаза, ощущая, как на глаза наворачиваются горячие слезы. Я не могла позволить им пролиться.
- Тогда почему? - я обвила руками его шею, прижимая Уилла ближе к себе. - Почему ты отталкиваешь меня?
В глубине его глаз светилась мука, когда Уилл пробежался ладонями вверх по тыльной стороне моих рук. Я почувствовала прикосновение сквозь капитанский мундир, и это ощущение задержалось на моих руках, когда он мягко убрал мои руки со своей шеи.
Я ждала, хотя в сердце медленно разгоралась искра злости. Я не могла придумать никаких слов, которые он мог бы произнести, чтобы оправдать поцелуй в одну щеку, а затем пощёчину в другую.
- Я не могу так нас мучить, - его губы поджались в решительную линию. - Неважно, что я чувствую - это неправильно.
Глава 29
- Неправильно? - словам удалось вырваться из моего горла, хотя мне казалось, что шею стянуло удавкой. Как он мог такое сказать? Я никогда не чувствовала ничего более правильного. Я смотрела на него, касалась его и чувствовала нечто большее, чем я сама. Словно моя жизнь настолько всецело связана с его жизнью, что я не могла представить, как жить без него.
Я проглотила комок в горле.
- Ты так говоришь, словно ждёшь, что миссис Пратт отругает нас. Мы не дети, - дети не сталкиваются с тем, через что мы прошли вместе. Дети только слышат о подобных вещах в захватывающих историях перед тем, как уснуть в тепле и безопасности своих постелей.
Ни один из нас уже целую вечность не был в безопасности или тепле. Мы держались ради этого. Я не позволю ему сейчас отступиться от нас. Я махнула рукой, обводя жестом вересковые пустоши.
- Здесь нет никого, кто стал бы осуждать нас. Рэтфорд не стоит между нами. Есть только ты и только я.
Уилл стянул фуражку и запихнул её глубоко в карман пальто.
- И что мы должны делать, когда это грандиозное приключение закончится?
- Мы найдём свой собственный путь. - Разве не это мы делали? Мы выжили. Мы самостоятельно проложили путь через всю Англию. Несомненно, мы могли найти способ быть вместе.
- С чем? - Уилл опустил руки вдоль боков. - У нас ничего нет. У меня ничего нет. У меня нет никакого образования. У меня нет семьи, нет дома, нет денег, нет работы, нет имени. Что я могу тебе дать, кроме своей любви?
Я почувствовала, как первая слеза скользнула по моей щеке, и я смахнула её.
- Мне все равно. Этого достаточно для меня.
- Любовь не прокормит нас, - Уилл отвернулся и пошёл к остаткам сломанной повозки, которая теперь представляла собой лишь гору гниющего дерева и сорняков.
Нет. Все это неважно. Будущее не написано на камне. Моя жизнь так сильно изменилась за год. В это же время в прошлом году у меня были любящие родители и дом. У меня было хорошее образование, а также уроки музыки и рисования. Среди моего класса меня уважали и обожали. Сейчас же у меня тоже не осталось ничего. Я не знала, куда заведёт меня будущее, но знала, что нужно верить – я смогу заставить хорошие события произойти в моей жизни.
- После всего того, что мы сделали, ты так мало веришь в себя? В нас? - я подошла к нему, потянувшись к его руке и той лёгкой связи, что мы делили. Мою руку отбросило в сторону, когда Уилл оторвал здоровенный кусок доски от сломанной двуколки.
- Ты когда-нибудь голодала? - он шлёпнул доску на изгиб руки и потянулся к следующей. - Потому что я голодал. Ты можешь представить, что смотришь на своего ребёнка после двух дней без еды и говоришь ему, что хлеба нет? Ничего нет! У меня не было ничего! Я привык к лишениям. Я всю свою жизнь прожил бедняком, и это, моя дорогая Мег, никогда не изменится. Мой отец умер в канаве, забитый до смерти мужчинами, которые смеялись, делая это. Его мёртвое тело разорвали собаки и канюки, ведь у него ничего не было, и никто его не похоронил, потому что никому не было дела.
Уилл прерывисто выдохнул.
- Никому, кроме меня, а мне не хватило сил. Если бы Рэтфорд не подобрал меня в тот день, я бы умер той же ночью. Никто бы никогда не узнал о моем существовании.
Мои слезы беспрепятственно текли по лицу. В глазах Уилла блестели слезы, которые он отказывался пролить. Я хотела обнять его, утешить, но я никак не могла спасти его от этой боли.