Прокрутив его лапы, я завела птицу. Его похожие на бусинки глаза моргнули. Я стиснула крошечный серебряный клювик, надеясь, что он не пикнет.
- Дело за тобой, - сказала я маленькой механической птичке, пока прятала её в мешок, оставляя крышку открытой. Тяжёлая кожа тянула птицу вниз, и я понаблюдала, как комок двигался в мешке, ища выход.
Много времени я не выиграла. Я сложила пластины в руках и прижала к сердцу. Я через столько всего прошла, чтобы найти их. Я не хотела их отдавать. Но как только птица вырвется на свободу, она будет летать внутри экипажа, создавая шум.
Надеюсь, что этого окажется достаточно, и Оливер с Люсиндой услышат. По крайней мере, они увидят голубя, если потрудятся искать меня в карете. Выдохнув и приготовившись, я открыла дверь и вышла, затем надёжно закрыла дверь, заперев голубя внутри.
Рэтфорд направил на меня оружие - убедительное напоминание, что он вполне готов по-настоящему мне навредить. Рука, державшая пистолет, дрожала, когда он протянул ко мне другую ладонь. Его скрытые капюшоном глаза не отрывались от пластин - так голодный человек пожирает взглядом жареного поросёнка.
Я устала от его манипулирующих игр. Я месяцами жила в страхе перед пристальным наблюдением этого мужчины. Я больше не хотела играть в эти игры.
- Уберёте это? Мы оба знаем, что вы не собираетесь меня убивать. Вы не можете этого сделать, иначе никогда не откроете свою машину.
Я вцепилась в пластины, но Рэтфорд протягивал мешок. Он качнул пистолетом на него, и я с неохотой аккуратно опустила все пластины в грубую мешковину, не желая повредить шестерёнки на лицевых сторонах.
Он улыбнулся, но я едва могла видеть эту улыбку под густыми усами.
- Ты всегда была умной девочкой. - Рэтфорд взмахнул рукой, слегка поклонившись. - После тебя, моя дорогая.
Мы пробирались по мягкой грязи, туман и тьма поглотили нас. Я видела смутную линию одной из многочисленных каменных стен, пересекавших вересковые пустоши, но помимо неё был лишь туман, окутывающий нас леденящей дымкой.
- Надеюсь, вы знаете дорогу, - один неверный поворот мог привести к тому, что мы останемся вечно блуждать по пустошам.
- Я долго ждал тебя здесь, - Рэтфорд включил лампу, которая лишь немного осветила землю прямо перед нашими ногами.
- Так вы знали, что у меня есть ключ, - я слышала стук своего напуганного сердца в ушах, словно постоянную барабанную дробь среди тишины вересковых пустошей.
- Да, но я не знал, можешь ли ты использовать его, - признался Рэтфорд. Это мой шанс получить ответы, и раз уж он собирался похитить меня, то я чувствовала, что имею на них право. - Больше никто не знает песню. А значит, ты уникальна.
- Вы выгнали меня, чтобы я стала искать пластины, не так ли? - мне нужно было знать, что это правда.
- Да, - усы и угрюмые глаза придавали барону мрачное, серьёзное выражение. - И план работал достаточно хорошо, хотя я не ожидал, что Уильям откажется от прибыльной службы ради твоих скромных прелестей. Я надеялся на большую уступчивость с его стороны на пустошах, - Рэтфорд потёр подбородок. - Но с другой стороны, любовь заставляет мужчину совершать неразумные поступки.
- Например, убивать? - я остановилась, и он сделал то же самое. Я ожидала, что он схватит меня, силой заставит идти дальше, но Рэтфорд вместо этого моргнул, и его глаза сделались очень похожими на глаза ищейки. Мне нужно знать правду. - Это вы устроили пожар, который убил моих родителей?
- Нет. Я этого не делал, - он сделал шаг в мою сторону. - Я спас тебе жизнь, забрав к себе. Никто другой не смог бы защитить тебя от того, кто желает твоей смерти.
Господь Всемогущий, все это время Уилл мог быть прав. Почему-то от этой мысли я не чувствовала себя безопаснее в обществе Рэтфорда. Он мог и обманывать.
Но защищать меня? Рэтфорд шесть месяцев наполнял мою жизнь страданиями, заставлял меня работать день и ночь, пока мои кости не начинали ныть. Он делал это не для того, чтобы защитить меня. Он взял меня к себе ради ключа. Он только что признался в этом. Должно быть, Рэтфорд заметил на моем лице непокорность, потому что одарил меня хмурым снисходительным взглядом и продолжил идти.
- Я терпеливый человек. Я лишь хотел все исправить, - Рэтфорд свернул в сторону, чтобы обойти болотистый участок. Пластины лязгнули друг о друга в мешке.
- Если вы не убивали моих родителей, тогда кто это сделал?
- Тебе лучше спросить у своего дедушки, - он поднял лампу, и мы продолжили шагать вперёд.
Я почувствовала себя так, будто Рэтфорд меня ударил. Он намекал, что это мой дедушка убил родителей? В этом нет никакого смысла. Рэтфорд всего лишь играл со мной, как кот с мышью.
- Вы знаете, где он?
Он усмехнулся.
- Увы. Знал, но боюсь, он каким-то образом ускользнул даже из моего поля зрения. Это немалый подвиг, моя дорогая.
- Где он был? - потребовала я.
- Как я и говорил, я уже не знаю. Поэтому то, что я знаю, не имеет значения. Я не люблю тратить время впустую, - его глаза блеснули.
Ну все, хватит. Я не позволю ему и дальше манипулировать мной. Я отказалась задавать ещё какие-либо вопросы. Но лишь сильнее разозлилась, когда поняла, что он именно этого и добивался.
Должно быть, мы шли целый час. Или два? Я не знала точно, но мои ноги дрожали от усталости. С одной стороны, подтверждение того, что мой дед действительно может быть жив, облегчало тяжесть на моем сердце и разуме, но они все ещё были отягощены пониманием, что с момента нахождения письма я ничуть не приблизилась к тому, чтобы найти дедушку.
Рэтфорд забрал меня, чтобы я открыла машину. Я знала, что должна остановить его.
Я только не знала как.
Я даже не знала, что делает машина; единственное, что я знала - она опасна. Хотя страха я не чувствовала. Моя любознательность перевешивала любой страх. Мне нужно оставаться начеку, но в глубине души я хотела знать, что за машина может причинить столько боли и страданий.
Дымка рассеялась, когда мы взобрались на холм, выходя из тумана, который все ещё укрывал долины. Он казался таким незыблемым и густым под лунным светом, лившимся на него с небес. Я молилась, чтобы Оливер и Люсинда помогли Уиллу вместо меня, пока не стало слишком поздно.
Мы достигли верхушки нагорья, где лунный свет купал в серебре сухой вереск и окружавшие его пучки мёртвой травы. Моё дыхание клубилось в воздухе паром.
На гребне холма развалины замка крепко держались за бесплодную землю. Луна светила сквозь то, что осталось от арочных окон главной башни. Некогда великая крепость превратилась всего лишь в осыпающиеся стены, тянущиеся к небесам. Время медленно убивало этого старого воина, стоявшего в безмолвном карауле над вересковыми пустошами.
За щелью в наружной стене что-то пошевелилось. Я сдавленно ахнула, когда два громадных зверя дёрганой походкой направились прямиком к нам. Их глаза светились зелёным, напоминая мне окуляры Оливера. Должно быть, по размерам они могли тягаться с маленькой лошадью - однозначно пять футов в холке. Когда они подошли ближе, я поняла, что это такое.
Львы с ворот ожили на моих глазах.
Мы прошли между зверями, и я в изумлении и ужасе уставилась на шестерёнки, вращающиеся в плечах и монотонно крутящиеся в центре грудных клеток. Складывалось такое впечатление, будто внешний каркас из жёсткой меди сняли, открывая их внутреннее устройство. В этих созданиях крылась необузданная сила и та же осознанность, что у Минотавра и морского монстра, которая так меня нервировала.
- Не отходи далеко, они кусаются, - предупредил Рэтфорд, направляясь к замку. Тот лев, что находился поближе ко мне, повернул массивную голову. Один укус этих металлических челюстей мог раздробить человеческий череп. Я не хотела думать, что оно может сделать со мной.