Я толкнула тяжёлую дверь теперь уже с меньшим трудом, когда не приходилось сражаться с ветром. В укромном каретнике раздавался тихий ритмичный звук трения щёткой, а по воздуху витала успокаивающая мелодия. Она доносилась из стойл в дальнем конце.
Некоторое время я слушала чистый голос конюха. Мелодия была грустной, в той западающей в душу одинокой манере, которая заставляет все вокруг притихнуть и слушать. Я не понимала странного языка, на котором он пел. Но мне и не нужно было.
Я не могла попусту тратить время. Агнес или миссис Пратт могли вернуться в любую минуту.
Мне нужно оставить рубашки и вернуться в дом. Ещё одна ссора с угрюмым конюхом могла разрушить тот прогресс, которого я добилась в нашем негласном соглашении.
Но я не могла бросить рубашки где попало. Миссис Пратт может увидеть их, когда вернётся с повозкой. Прикусив губу, я прошла дальше в каретник.
Добравшись до угла, отделявшего конюшню от основного помещения каретника, я помедлила, выглядывая из-за потёртого камня.
Огромные руки конюха заботливо и ласково скользили по шее старого сургучно-коричневого мерина. Сердце гулко заколотилось в груди, пока я смотрела, как сонный конь поднимает заднее копыто от чистого удовольствия. В этот раз конюх хотя бы был одет прилично, пусть и в выцветший коричневый жилет, а рукава рубашки были закатаны до локтей.
- Любишь подкрадываться, да? - заявил конюх, не поднимая взгляда.
- Если это мой самый большой недостаток, то едва ли я худший грешник в этом доме, - я подняла подбородок, решительно настроенная не дать ему превзойти меня в этот раз.
Он усмехнулся, бросив щётку в корзину. Похлопав покачивающуюся спину мерина, он повернулся и посмотрел на меня.
- Хотите получить свои рубашки обратно или нет? - я ухитрилась произнести слова безо всякой дрожи в голосе, хотя я совсем не могла сдвинуться с места без страха споткнуться. Наконец, я собралась и вышла из-за угла с уверенностью, которой не ощущала.
- Как тебя зовут, девушка? - он схватил тряпку из корзины и протёр морду мерина.
- Маргарет Уитлок. Все здесь зовут меня Мег, - сказав это, я тут же засомневалась в фамильярности того, что разрешила называть себя по имени, но едва ли мы в приличном обществе. Он - конюх. Я - горничная. В этом мире другие правила.
Его разбитые губы растянулись в зарождающейся улыбке.
- Уильям Макдональд. Здесь никто меня никак не зовёт, но ты можешь звать меня Уилл, если хочешь, - приближаясь, он на ходу вытер руки.
Я поборола желание сделать шаг назад, пока он шёл ко мне. Он не остановился, пока не вынудил посмотреть на него снизу вверх. Локон темных волос упал ему на лоб, и он убрал его с глаз костяшкой пальца.
- Я принесла твои рубашки и пирог с патокой со вчерашнего чаепития, - почему мне так сложно говорить? Мне пришлось напомнить себе, что при нашей последней встрече он был со мной груб и высокомерен. Я неловкими руками толкнула ком рубашек в его сторону, но он не сделал и шагу назад.
- Патока? - он улыбнулся по-настоящему, и я почти уронила рубашки. Они выскользнули из моих рук, и я наклонилась вперёд, чтобы поймать их, комкая, пока его рука не поймала мою.
Я затаила дыхание.
Уилл медленно помог мне подняться. Затем он взял небольшой завёрнутый в тряпицу пирог, который я немного неделикатно придавила грудью.
Мой взгляд встретился с его взглядом.
- Расценивай это как появление доброты, - промямлила я. Он лишь пристально смотрел такими глубокими темно-карими глазами, что я...
Я уронила рубашки на пол и отступила к двери. Моё лицо словно пылало, я слышала тяжёлое биение сердца в ушах.
- Мег, подожди, - позвал он.
Его голос остановил меня, поймав на месте, как дикую птицу в силках. Моё сердце затрепетало, бешено колотясь, и я вцепилась в тяжёлую задвижку.
Он сократил дистанцию между нами. Нежным касанием он убрал мою руку от двери.
- Давай взглянем на твои часы.
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы.
- Миссис Пратт скоро вернётся домой.
Уилл улыбнулся.
- Да, но Старый Ник знает, когда Маленькая Нэнси рядом. Он предупредит нас заранее, - он подмигнул мне, затем потянул за собой вглубь каретника, ведя обратно к конюшням. - Идём, Мег. Раздели со мной пирог, - он указал жестом на потёртый стул у маленькой пузатой печки в углу.
Я примостилась на краешке стула, но поняла, что носок обуви очень неженственно отбивает быстрый ритм по полу. Я наступила на него другой ногой. Уилл всего лишь хотел помочь. Об этом я его и просила. Я подобрала юбки, комкая ткань под передником. Уилл подкатил бочку, разрезанную пополам в форме огромного чана, и перевернул её, сделав из неё небольшой столик рядом с печкой. Он схватил табурет с разными ножками и сел рядом со мной.
Мы сидели в тишине, пока я наблюдала, как он разламывает пирог и передаёт мне кусочек. Было немного неаккуратно кушать без тарелок и столовых приборов, но на вкус пирог оказался божественным.
Я прикрыла глаза.
- Как же вкусно, - пробормотала я с набитым ртом, затем тут же пристыженно взглянула на Уилла, но увидела, что его щека раздулась от пирога. Я рассмеялась.
- Да, - согласился он, доедая остатки порции одним махом. - Ты счастливица.
- Ты так думаешь? - я отломила от своей порции изящный кусочек и попыталась выглядеть элегантно, пока ела в такой варварской манере.
- Ты можешь кушать это каждую неделю, - Уилл пожал плечами. - Я получаю обрезки говядины и то, что сумею добыть сам.
- Я никогда раньше этого не ела, - призналась я.
- Почему нет? - он поднял тряпку и вытер руки.
- Нам не разрешается это кушать. Кухарка печёт каждый четверг, а каждую пятницу я должна выбрасывать пирог несъёденным, - я доела последний кусочек, затем вытерла руки передником.
- Почему?
- Я думала, ты знаешь, - я определённо не могла найти оправдания такой пустой трате еды и усилий.
Уилл опустил взгляд и потёр пол ботинком.
- Джон никогда об этом не говорил. Ни разу. Сказал не думать о том, что происходит в доме, ну я и не думал.
В этом и заключалась суть. Никто и никогда не говорил об этом. Мне казалось, будто все части великой головоломки разложены вокруг меня, но я не могла увидеть картину целиком.
- Все, что мне известно - это то, что так угодно барону.
Уилл вздохнул, как будто все понял.
- Итак, часы у тебя с собой?
Я потянулась к шее, и его тёмные глаза проследили за движением моей руки. Медленно я вытащила часы из-под передника, но его взгляд задержался на моем нагруднике. Я склонила голову, и его глаза резко метнулись к часам, кружившимся между нами.
Уилл протянул руку и остановил гипнотическое движение кончиками пальцев.
Я помедлила. Я едва знакома с конюхом. Могла ли я ему доверять? Он явно побывал в драке и только что признался, что ему самому приходится добывать себе пропитание. Что, если он заберёт часы и продаст какому-нибудь старому простофиле?
Я поколебалась, отодвинув часы ровно настолько, чтобы они перестали касаться кончиков его пальцев.
Уилл уронил свою руку. Его пристальный взгляд сделался ледяным.
- Возвращайся в дом, девочка, - он оперся руками на колени и встал, возвышаясь надо мной.
- Постой, - я не могу починить их сама. - Пожалуйста, я прошу прощения.
Я быстро положила часы на бочку и убрала руку, но я не могла побороть желание вновь потянуться к ним. Мне пришлось остановить себя. Сжав пальцы в кулак, я положила руку на колени, но не могла оторвать глаз от часов.
Уилл отошёл. Я чувствовала, как скрутило моё сердце. Он снял Старого Ника с привязи и повёл его обратно в стойло, затем со стуком закрыл стойло и повернулся ко мне. Я никогда прежде не видела столько злости на чьём-либо лице.
- Ты либо доверяешь мне, либо нет.
Все, что говорила о нем Агнес, пронеслось в моей голове. Но это не имело значения. У меня не было выбора. Я вынуждена ему доверять. Он не давал мне повода этого не делать. И все же это было сложно. Часы - все, что у меня осталось.