Постепенно ошеломление от увиденного прошло, и я смогла более-менее трезво мыслить, пытаясь разложить по полочкам события того дня.
Энтош — демон. И судя по тому, что он решил посвятить меня, практически чужого человека в свои планы — глупый демон. Эта глупость его и сгубила. Надеюсь… Наверное, ему просто хотелось поделиться масштабностью и сомнительной гениальностью своего замысла, да еще и меня к рукам прибрать, поэтому он так запросто и выдал всю информацию.
И его местонахождение в данный момент меня волновало даже больше, чем мое собственное, о чем я и спросила у Леонгарда, который с задумчивым видом рассматривал выложенный белым мрамором пол.
— Он отправился туда, куда и собирался. Просто я ему в этом немного помог…
— А что было со мной? Я плохо помню, но кажется я увязла в болоте. И я не помню в какой момент появился ты… Как ты вообще там оказался? — Я бы может и волновалась сейчас, но нежный ветерок приносил с собой свежесть утренней прохлады, и снова развеял мою способность здраво мыслить. Я допила чай и откинулась на спинку кресла, подставляя лицо теплым солнечным лучам.
Он скользнул по мне ласковым взглядом, словно хотел запомнить меня всю до мельчайших подробностей, чуть дольше задержался на губах, и вернулся к созерцанию пола.
— Ну начну с того, что тебе невероятно повезло. Я вернулся в академию, и первым делом мне встретилась магистр Неми. Она сказала, что ты зачем-то искала меня, спрашивала у всех где я. И в общем-то мне не составило труда определить твое местонахождение, дабы утолить свое любопытство, относительно того зачем я тебе так срочно понадобился. — Он минуту помолчал и продолжил: — Когда я понял где ты, не сказать, что сильно удивился. Во мне таились подозрения по поводу Энтоша, но я считал их просто воспалением моей больной фантазии. Нет, я знал, что демоны рано или поздно явятся за Магитанами, но до конца не был уверен что это Энтош…
— Что с цветами, Лео? — Я притихла, надеясь я что его ответ не подтвердит мои опасения. Но чуда не случилось.
— Лео? Хм… мне нравится. — Он одарил меня искренней улыбкой. — Ты как-то смогла добраться до них раньше него. — Эльф присел на корточки перед обалдевающей мной, и взял мои ладони в свои. — Ты приняла на себя всю магию Магитанов. Ты пока ничего не чувствуешь, но в тебе сейчас столько же силы, сколько и во мне. Она пока спит, но упорные занятия помогут пробудить ее.
— Кто спит? — Я кажется из всего его повествования поняла только то, что кто-то спит.
— Магия предков, Мэрибелл. Она в тебе.
Сказать, что я напряглась — ничего не сказать. Нда… Вот не будь я оптимистично настроенным всю жизнь человеком, хлопнулась бы в обморок. А так лишь легкая дрожь пошла по телу.
— А академия? С ней что-нибудь случилось?
— Нет. То есть, не совсем… За территорией академии, где и находился выход из лабиринта, немного просела почва, но в целом, все в порядке. Те немногие жители, которые хоть что-то успели заметить, к сожалению подверглись стиранию памяти. Не полной, они всего лишь забудут тот самый день, не более того. О том, что тебя не было неделю тоже можешь не волноваться. Я предупредил Аррона, что ты внезапно решила взять отпуск, и попросила меня показать Тянучие холмы.
Ха, попросила показать эльфийский мир. Как будто обычным смертным магам сюда есть доступ в любое время дня и ночи. Да на моей памяти ни один маг еще не ступал на территорию Тянучих холмов.
Надеюсь Аррон поверил.
Похоже, последнее я подумала вслух, потому что Леонгард сказал:
— Я совсем немного помог ему поверить. — Он хитренько улыбнулся.
В моей голове все смешалось в кашу, но основное я вроде бы поняла. Я забрала магию цветов раньше, чем их коснулся Энтош, и теперь мне как-то нужно ее приручать. Хотя я ее не ощущала и никаких изменений в себе не чувствовала, не считая желания упасть от усталости, но это, очевидно, из-за того что я неделю провалялась без движения. Но волновало то, как я осталась жива — хотя я более чем уверена, что Леонград и здесь постарался. Остался вопрос: почему я так долго была в отключке? Но он быстро забылся под навалившейся на веки тяжестью. Сквозь полудрему я чувствовала как сильные мужские руки подхватили меня и уложив в постель на кучу подушек, заботливо прикрыли одеялом. Услышала как хлопнула дверь, и провалилась в сон.
Меня разбудило звонкое пение птиц за окном, одна из них даже залетела в спальню и сделав несколько витиеватых кругов по комнате так же быстро улетела сопровождаемая своим же пением.
Мне вспомнился будильник — артефакт в академии, и я недовольно поморщилась. Надо бы и нам таких птичек завести, мелодичные трели красочных пернатых слышать гораздо приятнее безумного металлического звона.
Проспала я совсем недолго, часа три примерно, я определила это по солнцу, которое было сейчас высоко. У кровати нашла тапочки, как ни странно, но моего размера, обула их, запахнула халат и отправилась на поиски хозяина дома. Сказать хотя бы «спасибо» за мое чудесное спасение, утром думать то тяжело было, не то что рассыпаться в благодарностях. А если серьезно, то он должно быть здорово рисковал спасая меня, и только за одно это я готова простить ему и ту его выходку в первый учебный день, и все последующие. Энтош хоть и слабый демон, но все же демон, и уходя в Вайдерлот, мог запросто прихватить Леонгарда с собой, за компанию, так сказать.
Каждый шаг давался мне легко, отечности будто и не было, и усталось больше не ощущалась. Да и внутренние ощущения были такими умиротворенными, что хотелось присоединиться к поющим пернатым. Только, боюсь, своим голосом я их же и взорву. Возможно, утренний чай был с восстанавливающим зельем, то-то вкус мне показался странноватым, необычайно терпким.
Миновав широкий коридор я вышла в просторную залу, интерьер которого был выполнен все в тех же белых цветах. Белые диваны расставленные у стен, белый мраморный пол… У дизайнера другой палитры что ли не было? Я прям удивляюсь как можно жить в таком «сугробе», глаза не болят, интересно?
Мои философские рассуждения на тему «дизайнера-дальтоника» уплыли от меня, когда среди многочисленных занавесок на панорамных окнах вдруг появилась девушка. Точнее, стояла она там и до этого, просто очередным дуновением ветерка занавески колыхнулись и представили моему взору вот ее: эльфийка.
Я впервые в жизни видела девушку-эльфа. И она выглядела точно так же как мне рассказывали те, кто имел счастье с ними познакомиться — эльфийка обладала поистине божественной красотой не доступной простым смертным. Тонкие черты лица, алые пухлые губы, и большие выразительные глаза в которых словно само небо расплескало синеву. Светлые волосы ниспадали до самого пола, прикрывая изящные плечи. Она казалась такой хрупкой, как та фарфоровая кукла, что подарил мне в детстве мой отец. Только на моей кукле был надет синенький ситцевый сарафан, а эльфийка облачилась в сверкающее серебром платье из нежнейшего шелка.
Любовалась я этим «произведением искусства» эльфийской расы минут пять. Или десять. У меня даже челюсть отвисла, и хоть я не считала себя дурнушкой, наоборот, я довольно симпатичная девушка, но на ее фоне я казалась себе серой мышью.
Она плавно повернула голову в мою сторону и послала мне добродушную улыбку. Зазвучал звон разбивающегося хрусталя:
— Как ты себя чувствуешь, Мэрибелл?
Я даже не сразу поняла, что она ко мне обратилась по имени. Как стояла истуканом у арочной двери завороженно наблюдая за ее развивающимися на ветру волосами, так и осталась стоять на том же самом месте. Наконец я собралась с мыслями и смогла ответить.
— Спасибо, я прекрасно себя чувствую… — Я замялась, — как я могу к вам обращаться?
— Можешь звать меня ринисса Ливиэна.
Да у нее даже имя — произведение искусства! И звание ринисса — видимо и она тоже приближенная к королю. Интересно, а эльфийки все выглядят так, словно их породил сам создатель мироздания? Я вдруг вспомнила, что искала то Лео, и мне бы к нему нужно. Надо же выбираться как-то из мира этих «хрустально-голосых».