Ознакомительный фрагмент
Долгая зимняя ночь подходила к концу, когда неслышно открылась дверь. Я мгновенно распахнула глаза, темная мужская фигура появилась в моих покоях.
– Видана, вставай. Конечно, еще очень рано, но случилось нечто неожиданное, нам нужно поговорить, и у меня есть небольшое задание для тебя. Я не знаю, когда вернусь в замок обратно, – у кровати стоял попечитель, – одевайся, жду тебя в библиотеке.
Через несколько минут я вошла в библиотеку. Лорд Тримеер сидел за дальним столом, освещаемый магическим светильником, его уставший вид говорил, что уснуть он не успел.
– Что случилось? – я села напротив.
– Сегодня ночью в Вечность ушел Хурин Мордерат. Если ты читала свитки, то знаешь, он был наместником императорского престола после смерти Фетарха Х. С сегодняшнего дня в империи объявлен траур. Меня могут вызвать в императорский дворец в любой момент, поэтому внимательно слушай и запоминай. Записывать не нужно, все сделаешь потом, в своем кабинете.
– Лорд Тримеер, так может лучше перейти в мой кабинет? – я вспомнила Мессалину.
– Не нужно, здесь нет никого, я проверил.
– Хорошо, я Вас внимательно слушаю, – поторопила я, если сейчас он исчезнет, то не услышу, для чего меня подняли с постели.
– Для начала, Хурин Мордерат был талантливым финансистом и много лет до смерти своего племянника Фетарха Х – а затем, когда нынешний император Гедарн V вошел в возраст и получил право взойти на престол, – возглавлял Финансовую канцелярию. Он как никто другой разбирался в хитрейших финансовых схемах, опутавших всю империю, и несколько раз разрушал планы нечистых на руку финансистов, прежде чем они успевали обвалить денежную единицу империи – къярд. Хурин всегда был сторонником золотого обеспечения къярда. Уже многие годы, определенные круги, пытаются уговорить императорскую власть отвязать къярд от золота, он пресекал эти попытки. Наместник был энциклопедически образованным человеком и постоянно повторял, что под нашим солнцем нет ничего нового, все уже было. И вот его не стало, все произошло слишком быстро, похоже, он стал серьезной преградой для чьих-то планов.
– Но попечитель, я ничего в этом не понимаю, как я могу помочь? – сон как рукой сняло от удивления.
– Видана, впереди еще целых десять дней каникул. Тебя никто не будет дергать, у меня огромная просьба, пересмотри все свитки за последние двадцать лет. Вдруг, что-то всплывет: какой-то случай, фамилия. Записывай все, что тебя заинтересует. И еще такой момент, в кулуарах дворца ходили слухи, что наша исчезнувшая фрейлина брала уроки финансовой науки у Хурина.
– Магистр, а многие ли помнят, как выглядела леди Амбрелиаз? – вдруг спросила я.
– Есть картины с ее изображением, но умная женщина может сотворить со своей внешностью, все что угодно. При обычной внешности можно нарисовать как красоту, которую сложно позабыть, так и уродство. Так что в действительности, мало кто может вспомнить, как леди Амбрелиаз выглядела.
– А Вы ее помните? – он художник, а они в состоянии запомнить лицо только единожды увидев его.
– Ну скажем так, я фрейлинами императорского двора никогда не интересовался, – ответил лорд Тримеер. – Видеть ее, конечно, видел. Помню только обилие косметики на лице, и потому есть подозрение, что она приучала всех к тому, чтобы ее настоящее лицо не знали.
– Видана, – он внимательно смотрел на меня, – у меня возник вопрос, а ты так меня и будешь всегда лордом Тримеером или попечителем звать?
– А что Вам не нравится? – я, конечно, понимала, что такое обращение бросалось в глаза.
– Ну, как сказать, – лорд улыбнулся, – есть и другие варианты.
– Дядей я Вас называть не буду, извините, а по имени… – я замолчала, – разрешите оставить: лорд Тримеер, попечитель или магистр.
– Хорошо, оставим все как есть, – согласился он, – большое я тебе задание выдал. Ты сейчас спать пойдешь или как?
– Нет, не пойду. Я, пожалуй, свитки достану и начну потихоньку изучать. У меня какие-то мысли странные крутятся. Вы сказали вчера, что своих детей у Брюса не было, а что, есть чужие?
– Да, есть ребенок у его женщины. Они вместе много лет, но я ее близко никогда не видел. С ее появлением Брюс остепенился и стал вести упорядоченный образ жизни, почти перестал посещать различные вечеринки, до которых был охотником в прежней, холостяцкой жизни. Они появляются два раза в год на императорских балах, а вот во всем остальном Брюс стал очень скромен.