Я с шипением отдернула руки от подлокотников и вдруг – меня словно волной снесло!
Эрзун буквально выхватил меня из кресла, чьи широкие, обтянутые кожей подлокотники, полыхали алым пламенем. В том самом месте, где их только что сжимали мои ладони.
Я не видела, как распахнулись двери, как ворвался отряд юмати, оттолкнув с дороги эрзуна, как Рейла что-то кричала мне, пытаясь успокоить…
Я стояла посреди каюты и расширенными от ужаса глазами смотрела, как полыхает кожаное кресло, в котором я только что сидела. Это был не магический огонь, а самый настоящий: живой, обжигающий, ненасытный, который с таким знакомым потрескиванием уничтожал обшивку.
Кто-то пролетел мимо меня, выплескивая на многострадальное кресло ведро воды – и меня словно окатило ледяной волной. Огонь недовольно зашипел, не желая сдавать позиции.
Матросы с криком и руганью заливали пламя, не давая ему перекинуться на другую мебель и пол. Меня кто-то схватил за руку, дернул, куда-то потащил. Я очнулась лишь на палубе, когда в лицо ударил порыв прохладного ветра. Резко вырвала свои пальцы из ладони юмати тащившей меня, как на буксире. Замерла, ловя ртом горьковатый морской воздух, пытаясь отдышаться.
– Что… – прохрипела чуть слышно, – что это было?
– Магия шайенов, – хмуро ответила Рейла. – Надеюсь, до Асторгрейна мы доберемся раньше, чем ты здесь все сожжешь!
Глава 10
Эту ночь я провела, как в бреду, беспокойно вертясь на мокрых от пота простынях. В открытые балконные двери врывался влажный морской воздух и шум волн. Они естественно и незаметно вплелись в мой сон, навевая странные образы.
Мне снилось, будто меня кто-то зовет в густом тумане, но я не могла выдавить ни звука, чтобы ответить. Тело казалось ватным, со всех сторон колыхалось странное марево, вязкое, как кисель. И в этом мареве я чувствовала лишь один ориентир – бесплотный голос, зовущий меня из темноты.
Мне хотелось крикнуть: "Я здесь!" – но с губ срывался только хрип. Что-то держало меня, как в железных тисках и не отпускало… Я стонала и билась во сне, разметавшись по постели, а потом почувствовала, как мое тело омывает мягкой, теплой волной – и все напряжение постепенно спадает, исчезая вместе с туманом.
Утром я проснулась усталой и разбитой, будто целую ночь не сомкнула глаз. Сон исчез без следа, не оставив воспоминаний, смутно помнился лишь неведомый голос и желание услышать его опять.
– Ты сегодня плохо выглядишь, – недовольно покачала головой Рейла. – Я принесу тебе завтрак в каюту.
– Не стоит, – остановила я, – помоги мне одеться. Не хочу, чтобы кто-то начал волноваться.
После вчерашних откровений мне не хватало только тотального контроля. Навязчивое внимание родственников подавляло даже больше, чем прежнее одиночество.
– Рейла, – задумчиво проговорила я, после того, как оделась, – вчера эрзун рассказал мне очень странные вещи. Это правда, что в Амидарейне полукровок убивают?
– Да.
– И детей?
– В основном, – она отвела взгляд, – им никто не дает вырасти. Даханна, зачавшего дитя с женщиной другой расы, ждет лишение всех прав и тюрьма. А женщину, если не сбежит, просто растерзает толпа фанатиков. Как и ребенка.
Я нервно мусолила крошечные пуговки на узких рукавах.
– А правда, что даханни-полукровок оставляют в живых и лишают магии?
Рейла кивнула, все так же не глядя на меня.
– Эрзун сказал, что у меня только два выхода: либо лишиться магии, либо – своей шайенской сущности. Знаешь, я тут подумала… без магии, наверное, лучше. Меньше проблем, – я криво усмехнулась.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, – Рейла упорно делала вид, что разглядывает какое-то пятнышко на эфесе своей сабли, – это все равно, что остаться без слуха или зрения. Ты поняла бы меня, если бы уже владела своими силами.
– Но и лишиться части своей души я тоже не могу! – вспылила я. – Об этом не может быть и речи… И мне никто не позволит быть с Эйденом, – я рухнула на кровать, пряча лицо в ладони.
Но слез уже не было. В глубине души разгоралась злость.
***
Два дня морского путешествия я провела в раздумьях о своей дальнейшей судьбе. Выходила из каюты только к столу, от навязчивого внимания родственников пряталась за несуществующей головной болью и морской болезнью. Мне не слишком-то поверили, но слегка поотстали, сообразив, что чрезмерная забота для меня хуже откровенного пренебрежения: ко второму я давно привыкла и практически не замечала, а вот первое меня очень нервировало.
Странные сны возвращались каждую ночь, и каждое утро я просыпалась мокрая от пота, со слезами на щеках и тянущей болью в груди – это мое сердце сжималось от непонятной тоски. Я не помнила, что мне снилось, но почему-то перед глазами постоянно стоял Эйден. Такой, каким я видела его в своем видении: с серьезным и напряженным лицом, стоящий на шканцах. Я не знала, где он и что с ним, но в моей душе угнездилась странная уверенность в том, что он ищет меня и обязательно найдет. Надо только дождаться.