Одна из центральных выползла, чуть опережая своих товарок, те перестроились римской "свиньей", уперев образовавшийся при этом клин прямо в Светку, ставшую посреди коридора. При этом собаки, изваяниями замершие перед путешественниками, медленно двинулись к моллюскам, с каждым шагом переставляя ноги все более вяло и расслабленно. Их силы будто истаивали по мере приближения маленьких, одетых в кальциевые хитоны, скользящих по слегка влажному полу созданий. Светка протянула факел далеко перед собой — и увидела их оружие! Тонкие неоново светящиеся нити протянулись от главной улитки к понуро бредущим псам, периодически утолщаясь и снова сходясь в волосяной толщине. Вождь (или королева-мать?) моллюсков "раздавал" угощение всему стаду: тончайшей паутинкой развевались неоновые ниточки меж всеми воинами нелепой армады, тянущейся бог весть как далеко по внутреннему коридору.
— Вот эти нас точно высосут насмерть, — едва слышно проговорила Светка, растерянно глядя на спутников. — Бежим? — Предложение прозвучало настолько жалобно и неуверенно что она едва не заплакала от жалости к себе самой, живо представив собственный иссохший до мумифицированного состояния труп, почему-то неваляшкой покачивающийся на неровном полу пещеры от малейшего дуновения сквозняка. Хотя, какой сквозняк может проникнуть в эти жуткие глубины?!
Эльф, выхватив у Боромана полмеха с вином, в два прыжка очутился у кромки неумолимой армады и, мгновенно откупорив пробку, полил ядро нападающих уксусной кислятиной купленной на рынке бражки. Королева-мать неистово запищала, втягивая жирную ногу и изящную головку с высоко поднятыми рожками под панцирь, нити исчезли вместе с ней, армия смешалась и двинулась к предводительнице, а сид, свистнув собакам, сделал приглашающий жест товарищам, комментируя его одним словом: "Быстро!"
Они бросились бежать, оскальзываясь на мутно поблескивающих разнокалиберных матово поблескивающих в неровном факельном свете спинах моллюсков, не чуя ног и набирая скорость, сопровождаемые свистящим визгом главнокомандующей и ее пострадавших приближенных. Под их весом улитки похрустывали, некоторые панцири ломались, и тогда ноги оказывались забрызганы зловонной и тягучей слизью раздавленного моллюска. Но эти панциреносцы сами по себе оказались совершенно безопасными, пустоголовыми и бестолковыми созданиями. Псы неслись перед путешественниками, прижав уши, не оглядываясь и едва слышно подвывая. Коридор сужался все больше, количество улиток уменьшалось с каждым шагом, и, наконец, у входа в узкий лаз они и вовсе закончились. Дальше идти было некуда.
Гном, посветив факелом внутрь, огорченно повертел головой, крякнул и полез внутрь, глухо прогудев, чтобы втягивались не задерживаясь. Светлана последовала за ним, ощущая всем телом, что испещренная выпирающими краями поверхность норы продолжает сужаться и удивляясь, как крупнотелому Бороману удается не застрять в дырке каменного бутерброда. Она дышала тяжело и прерывисто и абсолютно ничего не видела перед собой, только чувствовала движение большого сильного тела впереди, затем ощутила движение позади себя и запоздало подумала о том, как эльф обойдется без света факела: трудно ему придется, светлому эльфу — вовсе без света.
Гном охнул, бухнул о камень металл, послышалось приглушенное: "Скорее же, скорее!" — и его крепкая сильная рука подхватила Светку за руку, вытягивая из узкого лаза, словно пробку из бутылки. Эрэндил выкатился следом, закашлялся, зажимая рукой рот, с придыханием произнес едва слышно несколько гневных слов. "Осторожно, взялись за руки, и пошли за мной, — командовал гном, бережно, но надежно вкладывая Светкину ладонь в свою твердую, словно камень, шершавую руку. — Вперед, быстро! Свет не зажигать". Вторую Светкину ладонь подхватила большая узкая рука, вцепившись в нее мертвой хваткой, и девушка поняла, что эльф ужасно боится.
Так они двигались, наощупь и в молчании, довольно долго, вслушиваясь в неясные шорохи и шуршание вокруг, пока звуки не стихли вовсе и Бороман не выдохнул облегченно, разрешив воспользоваться факелом.
— Мы прошли! — В голосе его слышалось торжество победителя. — Вышли живыми из гнезда каменного червя, полного детенышей! Такого даже старики не помнят. Ведь гады кое-где задевали нас своими хвостиками, но не подали сигнал самке. Мы живы, хвала Святой Плоти!
Наощупь нашли зажигалку, облили маслом тряпки на черенке факела и подожгли. Он скупо осветил узкую тропку, вьющуюся вдоль бесконечно пропасти, заглянув в которую, девушка едва не упала — так закружилась голова. Она испуганно посмотрела на гнома: он чудом вывел их, рискуя всякую секунду свалиться в тартарары.
Но главным оказалось одно — они выбрались туда, где было спокойно. Относительно спокойно. Она посмотрела на браслет, всю дорогу сигналивший ей о бедствиях. Однако тот затих, и не подавал признаков жизни.
Надолго ли?
Глава девятая,
где путники возвращаются к свету
Держа факел высоко над головой, Светлана растерянно огляделась. Факел нехотя выбрасывал вверх кусочки пламени, треща и то и дело вспыхивая. Места в подземелье было много, но идти путникам, собственно, оказалось некуда. Это только в героических американских боевиках идеальным роялем в кустах заплутавшим непременно попадался нужный обрывок карты, где обязательно находилась оптимальная тропка, ведущая в нужном направлении. В жизни обычно случается совершенно иначе.
Вот и сейчас путешественники растерянно озирались по сторонам в тщетной надежде увидеть затерявшийся в жуткой бездне светлый клубочек — подарок странной женщины из ярмарочного поселка.
— Она специально его подсунула, — в ярости пробормотал гном. — Нарочно, чтобы заманить нас в это обиталище нищих духов и злых сил. Здесь нет ничего ценного или разумного — только гнилые воды да монстры! И что мы им доверились?!
Светка, прикинув немного, решила, что все неприятности последних двух дней и впрямь начались-то именно с посещения жилища Кассандры и Ариадны. Может быть, действительно дамочки артистично вжились в образ доброжелательниц, на самом деле будучи настоящими агентками магов?!
— Они настоящие, — уверенно произнес светлейший, поднимаясь и внимательно вглядываясь серо-зелеными глазами в Светкино лицо. — Они настоящие, — повторил он.
— В любом месте веселее вместе, — завершила его мысль девушка.
— Только магия их, увы, полезна лишь им и членам их семейства — очень узкий профиль, — пояснил первородный, проигнорировав непонятные для себя "умозаключения". — Предназначение у них такое — семейное добро.
— Однако проще от этого не становится, — заверила его Светлана, вспоминая странный диалог двух дамочек под лестницей. Что именно они имели в виду, когда гадали "сработает-не сработает"? И что еще за "не чужая она нам"? Хм… Кто именно из их троицы им не чужой? Я?! И тут в мозгу у нее отчетливо прозвучало: "Родственница". Она споткнулась, почувствовала, как ее подхватили с обеих сторон могучие руки, не давая упасть, и бодрым голосом спросила, стараясь сгладить впечатление от собственной неловкости: — Куда идти?
— О, Кореллон Всемогущий! О, Святая Плоть! Если б я знал, — покаянно произнес Эльф. — Я могу видеть в этой тьме некоторое время. Ибо мое умение — звездное, а здесь звезд — нет!
И они решили идти, пока есть свет, а затем довериться ночному зрению Эльфа и подземному чутью гнома (тот долго и яростно доказывал существование своего шестого чувства, так долго, что Светлана почти поверила).