— Входи же, не стой в дверях, — с улыбкой сказала Ирена и увлекла ее в квартиру.
Ирена жила в мансарде дома в стиле модерн неподалеку от Порта Виктория, Соня никогда здесь прежде не бывала. Светлый паркетный пол прихожей был натерт до блеска. На нем играли веселые разноцветные блики света, падающего из витражного окна. Приятно пахло воском. В углу у окна стояла в кадке высокая темно-зеленая пальма, а на маленьком диванчике, уместившемся в простенке между двумя дверями, невозмутимо лежал важный персидский кот.
— Я не помешала? — спросила Соня.
— Нисколько. Сегодня я закончила работу и уже заварила для нас чай.
— Ты еще кого-то ждешь?
— Нет. Я ждала тебя, и сейчас мы будем пить чай.
— Но как это может быть, что ты меня ждала? — продолжала удивляться Соня. — Я не могу в это поверить.
— Хочешь — верь, хочешь — не верь. Я говорю то, что есть.
Ирена была известной художницей по костюмам и делала эскизы для журнала «Вог». Пользуясь авторитетом в среде модельеров, она была известна и своей способностью читать в чужих душах и предсказывать будущее. Ирена никогда не смешивала два своих таланта, и если ей предлагали заплатить за ее парапсихологическую помощь, она всегда говорила: «Божий дар нельзя оценить в деньгах».
Они вошли в просторную белую кухню, на открытой полке над раковиной сверкали металлические кастрюли. Здесь тоже было окно из разноцветных стекол.
— По собственным эскизам? — спросила Соня, указывая на узор витража.
— Да. Миланское небо так часто бывает серым, что я решила добавить немного солнца в свою квартиру, — пошутила Ирена, уменьшая огонь под кастрюлей с кипящей водой.
У окна на небольшом изящном столике с гнутыми ножками, накрытом белоснежной салфеткой, стояли две фарфоровые чайные чашки.
— Садись, — пригласила Ирена гостью к столу и положила в чайник чай и еще какие-то листья.
Колдуя над ароматным напитком, она пояснила:
— Это жасмин, тебе нравится? — и добавила, оглядев Соню с ног до головы: — Ты сегодня просто ослепительна.
На Соне было прямое платье из джерси без рукавов серого цвета и жемчужное ожерелье покойной матери. В распущенных волосах проглядывала узкая голубая лента.
— Ну, рассказывай, я тебя слушаю, — сказала Ирена, разливая чай.
— Даже не знаю, с чего начать, — растерянно сказала Соня. — Все так сложно и запутанно, что голова идет кругом. Ах, Ирена, я так несчастна! Это единственное, в чем я абсолютно уверена.
— Тоже мне новость! — засмеялась Ирена. — Если хочешь знать, счастливыми могут чувствовать себя только дураки, сумасшедшие да еще истинно верующие. Для остальных неудовлетворенность жизнью — обычное состояние. Но тебе сейчас, по-моему, грех жаловаться, ты живешь с любимым мужчиной, разве не так?
— Откуда тебе известно про нас с Джулио? — снова удивилась Соня.
— Для этого не обязательно обладать даром провидицы. Милан ведь большая деревня, здесь все обо всех все знают.
Соня закрыла лицо руками, словно хотела спрятать от посторонних свою тайну, а может, это был жест отчаяния: она совершенно запуталась в своих проблемах.
— Ирена, что меня ждет? — с отчаянием спросила она, глядя на приятельницу сквозь скрещенные пальцы. — У меня в душе хаос, я ничего не понимаю.
Ирена изучающе посмотрела на Соню и решительно встала.
— Пойдем в кабинет, — предложила она.
Они вошли в небольшую комнату, застеленную дорогим ковром пастельных тонов, среди которых преобладали розовый и голубой. Стены были оклеены голубоватыми английскими обоями, а бордюр под потолком повторял узор ковра. Над тахтой, покрытой плотным гобеленом, висел превосходный натюрморт семнадцатого века. Ирена села за письменный стол, стоящий наискось от окна. Соня устроилась напротив в кресле.
— Постарайся пока расслабиться, — посоветовала Ирена, доставая из ящика красный атласный мешочек, перетянутый бархатным шнурком, и нежно прижимая его к груди обеими руками.
— Что ты делаешь? — спросила Соня.
— Грею карты, — без тени иронии ответила Ирена. — Видишь ли, они несколько дней отдыхали, а сейчас им предстоит работа.
— Это всего лишь карты, — недоверчиво заметила Соня. — Разве они живые, чтобы их греть, укладывать отдыхать или принуждать к работе?
Ирена посмотрела на Соню своим острым изучающим взглядом.
— Это Великие Арканы Таро, им все о тебе известно, дорогая моя, — терпеливо начала объяснять Ирена. — Но чтобы они заговорили, мы должны их к себе расположить. Я сажусь лицом к востоку. На восток ориентированы все церкви, и это не случайно: во время утренней мессы лучи восходящего солнца поднимаются из-за спин молящихся и освещают алтарь.
Ирена достала из мешочка небольшую колоду карт и бережно положила на стол.
— Измени позу, — приказала она. — Ноги чуть расставь, руки положи на подлокотники. Освободи свое тело, пусть тебя ничто не сковывает.
Соня послушно выполнила требование Ирены.
— Чем ты будешь свободнее, тем больше скажут тебе Арканы.
Соня расслабилась и почувствовала, как по телу разливается приятное тепло.
— Теперь можем начинать, — взглянув на Соню, сказала Ирена. — Снимай!
— Это обязательно?
— Обязательно. Ты даешь картам импульс, и они определенным образом настраиваются. Снимай карты левой рукой.
— Почему левой?
— Левая рука — это рука Луны, она связана с чувствительностью, восприимчивостью.
— А правая?
— Это рука Солнца. Итак, я обращаюсь к Великим Арканам, ибо они много о тебе знают и многое могут открыть.
Соня сняла левой рукой часть колоды. Возможно, подумала она, эти Великие Арканы помогут ей разобраться в самой себе. Ирена перетасовала карты.
— Каждый раз, когда я тебя попрошу, — сказала она, — ты назовешь мне число — от одного до двадцати двух, потому что в колоде двадцать два Великих Аркана. Я буду класть карты крестом, в строго определенном порядке. Сначала слева направо, потом сверху вниз и, наконец, в центре. Так мы узнаем, что есть, что было и что будет.
Ирена начала раскладывать на столе карты, подробно объясняя значение каждой из них.
— Это Пятый Аркан, он означает Жизнь, мы называем его Папой. Знак очень благоприятный, но на него оказывает отрицательное воздействие Колесница. Колесница Гермеса — это Седьмой Аркан, обузданный порыв.
— Обузданный кем?
— Пока я могу лишь сказать, что мужчина, который тебя любит, не может любить тебя так, как ему бы хотелось. Это связано с каким-то драматическим событием в его судьбе. Свет его стремлений омрачается тьмой огромной жертвы.
— Нельзя развеять эту тьму?
— Нет, — уверенно ответила Ирена. — Судьба нанесла ему непоправимый удар, теперь уже ничего нельзя изменить. Но вот я вижу Императора, он силен и могуществен, и хочешь ты того или нет, но в твоей судьбе он сыграет большую роль. В центре, как видишь, у нас Возлюбленные, Шестой Аркан.
— Что означает эта карта?
— Она означает, что ты на распутье, и тебе надо выбирать.
— Между кем и чем?
— Между неестественной любовью, любовью без будущего, и будущим с Императором. Больше Великие Арканы ничего не говорят.
— А кто этот Император? — спросила Соня, хотя ей уже было ясно, что мужчина, который не может любить ее по-настоящему, — это Джулио, а могущественный Император — это, безусловно, Онорио Савелли.
— Попробуем немного прояснить ситуацию, — вместо ответа сказала Ирена и достала другой мешочек с картами. — Это Малые Арканы, их пятьдесят шесть. Они могут подсказать нам некоторые частности. Оставляем Императора на месте и раскладываем другие карты. Вот тройка и девятка золотых, в современных картах они называются бубнами. Вот Рыцарь и шестерка мечей, или треф.
— Что все это означает? — с опаской спросила Соня.
— Рыцарь — это тот, кто в настоящий момент хочет тебя заполучить. Он богат и властен, он готов на все, чтобы только ты принадлежала ему. Имей в виду, он своего добьется.