Теперь, на правах супруги бастарда короля, я сидела не в дальнем конце зала, а рядом с Альмиром по правую руку его высочества. Марика смерила меня ненавидящим взглядом и отвернулась. Я могла ее понять. Тяжело осознавать, что ты никогда не будешь королевой, законной женой короля, что трон займут не твои дети, а чьи-то еще. Марика испытывала вполне понятную злость к рабыне, которая как ракета взлетела из грязи в князи — потому-то и хотела меня посрамить, предполагая, что я еще не оправилась от болезни и никаких громов и бурь не устрою…
Я ее понимала — но не жалела.
Герцог Макшайдер вошел в пиршественный зал последним — то ли так полагалось по этикету, то ли он слишком много времени провел, укладывая белесый чуб в замысловатые кольца. Когда он занял место по левую руку от принца и фаворитки, оркестр на балконе грянул приветственную мелодию, а с потолка полетели изумрудные и рубиновые бабочки. Герцог ловко поймал одну из них, и в его руках она превратилась в изящную брошь.
— Прекрасная безделица, — произнес он и протянул брошь Марике, — но рядом с блеском ваших глаз меркнут все изумруды.
Марика кокетливо улыбнулась и приняла подарок. Принц поднял руку с бокалом вина и громко проговорил:
— Возрадуемся же, друзья, победам нашего флота и возвращению героев в родные края!
— Возрадуемся! — от общего восторженного рева вздрогнули стены. Альмир осушил бокал и шепнул мне на ухо:
— Ешь все, что захочешь, но на спиртное не налегай.
Я фыркнула. Вот еще! Пьянь у нас в паре явно не я. Скурумурды вынесли первую перемену блюд: розовые ломти осетрины в кровавых брызгах клюквы, паштеты из соловьиных язычков и молочных поросят в окружении всевозможных овощей. Альмир со знанием дела принялся за осетрину, а мне кусок в горло не лез.
— Этот герцог тоже колдун? — негромко спросила я. Альмир утвердительно качнул головой.
— В свое время нахватался верхушек, — ответил он, наливая себе уже третий бокал вина. «Пейте, пейте, кто ж вам считает», — мрачно подумала я и, угрюмо ковыряя вилкой в салате, вдруг заметила в дальнем углу зала старого знакомца. Вельдмар собственной персоной! Он выглядел угрюмым и недовольным. Должно быть, злился, что его сослали на место приживальщика из кресла лучшего друга.
Я поежилась. Дурное предчувствие неожиданно обняло меня, сделав ноги ватными. Альмир заметил, что я изменилась в лице, и спросил:
— Что с тобой?
Я пожала плечами.
— Кажется, у нас будут неприятности.
Колдун ухмыльнулся.
— Посмотрим, — произнес он и положил на свою тарелку еще один ломоть осетрины. — Я большой специалист по неприятностям.
— А что же ваше необычное приобретение? — услышала я голос герцога и невольно втянула живот от страха. Вот и началось… Принц широким жестом указал на меня и ответил:
— Знакомьтесь, дорогой Юрген, наследница бури Полина. Прекрасная девушка, буквально вчера мы плясали на ее свадьбе с моим дорогим Альмиром.
Пристальный взгляд голубых глаз герцога словно ужалил меня. Я почтительно склонила голову и услышала:
— Наследница бури, как интересно! Представляете, Герберт, я ни разу не видел их магии!
— Сегодня мы все увидим Полину в деле, — заявил принц тоном, не терпящим возражений. Я вновь склонила голову и откликнулась:
— Разумеется, ваше высочество. Моя болезнь еще не прошла, но я сделаю все, чтобы вы были довольны.
До конца пира я сидела молча, угрюмо смотрела в свою тарелку и почти не замечала, что происходит вокруг. Скурумурды разносили блюда с яствами, оркестр играл, акробаты прыгали и вертелись — одним словом, праздник удался. Наконец, Альмир толкнул меня под локоть и произнес:
— Ты что-то хотела сказать по поводу места, дорогая.
Я обнаружила, что голоса в зале стихли, и все с любопытством смотрят на меня. Еще бы, такая диковинка в деле!
— Да… Ваше высочество, мне будет намного удобнее вызвать бурю на улице. Может быть, выйдем во внутренний сад?
Принц одарил меня добродушной улыбкой и поднялся с кресла.
— Конечно, Полина. Мы готовы.
Не помню, как мы вышли из пиршественного зала, миновали несколько лестниц и коридоров и в конце концов оказались в пышном внутреннем саду. Я в прямом смысле слова тряслась от страха. Сладкий запах белого шиповника привел меня в чувство. Оглядевшись, я увидела фигурно подстриженный кустарник, цветочные клумбы в форме сердец и обитателей замка, которые столпились на дорожке. Здесь были только особо приближенные к принцу, прочие зеваки свесились из окон. Альмир, стоявший поодаль, улыбнулся мне краем рта.
Не дрейфь, Полинка, где наша не пропадала.