Бекингем мягко усмехнулся.
— Да, миледи. Альмир для забавы сделал из меня человека. Видели бы вы, какая у него огромная лаборатория!
— Что же он тогда не устраивает бури? — озадаченно поинтересовалась я.
— У всякой магии есть свои пределы, — объяснил Бекингем. — Зато ему подвластны другие вещи.
Разговор о колдуне был похож на те байки, которые я травила у костра в детстве, в деревне у бабушки.
— А какой он, ваш хозяин?
Бекингем поежился. Над нами величаво плыла полная луна, мы миновали лес, лошадка проскакала мимо сонно блестящего пруда и наконец-то выехала на широкую дорогу. Должно быть, до города было недалеко.
— Пугающий, — наконец, сказал Бекингем. — Жители королевства говорят, что он носит широкие одежды потому, что скрывает драконьи крылья и чешую.
Чешуя и крылья? Господи, ну и жуть. Вот уж попала, так попала!
— Это правда? — испуганно спросила я. Бекингем снова улыбнулся. Я не видела его улыбки, просто чувствовала, что она есть.
— Я был с ним в бане. Нет ни крыльев, ни чешуи.
Я невольно вздохнула с облегчением.
— Попробуйте поспать, миледи, — искренне посоветовал Бекингем. — Я не уроню вас, не бойтесь.
Что ж, отчего бы и не последовать хорошему совету?
Глава 2
Великий колдун
В Эринбер мы приехали на рассвете. Солнце едва поднялось из-за холмов, но неугомонный город уже просыпался. Хлопали ставни магазинов, ехали куда-то первые экипажи, и разносчики газет бегали по улицам. Я с любопытством смотрела по сторонам: город выглядел милым и спокойным, но очень уж грязным. Похоже, тут выливали помои прямо на улицу.
Мои размышления прервались, когда лошадка Бекингема остановилась возле ворот мрачного особняка из темного блестящего камня. Человек-баран помог мне спуститься, и я осторожно заглянула во двор. Обитатели дома не спали. На открытой веранде широко зевающая женщина в переднике ставила на стол чашки и кофейник, из дома доносились голоса, и дворник с угрюмой деловитостью сметал со ступеней сор.
— Слава богу! — воскликнул Бекингем. — Мы опередили Вельдмара, миледи!
Я невольно вздохнула с облегчением. Бекингем взял молоток на цепочке и постучал по специальной доске. Из ближайшего окна тотчас же высунулся важный тип в кудрявом парике, и человек-баран с достоинством произнес:
— Мы к господину судье за справедливостью.
Повинуясь кивку человека в парике, дворник открыл ворота, и мы вошли во двор. Бекингем привязал лошадку к коновязи и произнес:
— Судья сейчас выйдет.
Спустя четверть часа двери особняка открылись, и во двор вышел самый настоящий гном. От удивления я даже рот раскрыла. Ну и ну! Длинные волосы и борода судьи Аврелия были заплетены в причудливые косицы, перевитые серебряными цепочками, черный камзол покрывала обильная золотая вышивка, а туфли украшали пряжки с драгоценными камнями. Бекингем низко поклонился и сказал:
— Просим о справедливости, добрый судья.
Я тоже склонилась чуть ли не до земли.
— Здравствуйте, Бекингем, — произнес гном. Голос у него был не по росту: сильный, густой, невольно вызывающий уважение. — Что за беда с вами стряслась?
— Возможно, я убил человека, — признался Бекингем, и между его бровей залегла глубокая складка. — Это Вельдмар, доверенное лицо принца.
Судья улыбнулся.
— Убили? Давно пора, — неожиданно сказал он. — Как это случилось?
Я с трудом сдержала торжествующую улыбку. Значит, тут знают цену этой сволочи!
— Вельдмар пытался надругаться над наследницей бури, — объяснил Бекингем и подтолкнул меня к судье. Я поклонилась снова: хуже не будет. — Он истязал девушку, вот, посмотрите.
Бекингем повернул меня к судье спиной и, оттянув и без того растянутую горловину майки, обнажил плечо и лопатку и показал след от удара кнутом. Судья понимающе кивнул.
— А я ударил его пивной кружкой по голове и оставил лежать, — продолжал человек-баран. — Возможно, он уже мертв, и мы пришли просить вас о справедливости.
— Самозащита, — Аврелий покачал головой. — Почему вы так одеты, наследница?
Я покосилась на свои джинсы и кроссовки и ответила:
— Я вчера сбежала от этого подонка, добрый судья. И украла одежду на одном из хуторов.
Во взгляде судьи мелькнули странные искры, будто он смеялся про себя.
— Бекингем, идите на кухню, позавтракайте, — сказал Аврелий. — Ваше дело мне ясно, я дам заключение о вашей невиновности. А вы, наследница, идите со мной. Побеседуем.
Бекингем ободряюще улыбнулся и помахал мне рукой, но, несмотря на его поддержку, в особняк судьи я вошла на негнущихся от страха ногах. Судья привел меня в кабинет, сплошь заставленный книжными шкафами и заваленный бумажными свитками и огрызками перьев и, сделав знак садиться, произнес: