Над домом прозвучал оглушительный раскат грома, и стало тихо. Ураган резко закончился, словно кто-то повернул рычажок и выключил его. Сверкающее облако стало медленно рассеиваться, и вскоре я увидела Альмира и Ингу — они по-прежнему крепко держались за руки, смотрели друг другу в глаза, и было ясно, что все закончилось.
Колдун, который держал в страхе весь свой мир, стал обычным человеком. Силы покинули его.
— Вот и все, — хрипло прошептала Инга. В ее голосе звучало торжество и радость. — Вот и все…
— Ты дала клятву, — таким же дрожащим хриплым шепотом откликнулся Альмир. — Ты дала клятву, наследница бури.
— Я помню, — кивнула Инга, и по ее щекам медленно заструились слезы. На мгновение она стала похожа не на яростную фурию, а на юную девушку, получившую лучший подарок в своей жизни или приглашенную на бал к королю. — Я все помню, и я все сделаю. Завтра утром.
Лицо Альмира дрогнуло, и я не сразу поняла, что он улыбается. Это была легкая, счастливая улыбка, совершенно неуместная здесь и сейчас.
— Хорошо, — мягко произнес он. — Заночуем у тебя.
Инга кивнула. Казалось, она сходит с ума от счастья.
— Разумеется, — ответила наследница бури. — Мой дом — ваш дом.
Глава 12
Пещера
Нас разместили в гостевой спальне на втором этаже, и эта комната по богатству обстановки практически не отличалась от комнат во дворце его величества. Инга, судя по всему, знала толк в красивых и дорогих вещах и не собиралась от них отказываться. Дорвалась, как говорится, до простого человеческого счастья.
Помощники дождались, пока мы войдем внутрь, и тотчас же торопливо заперли дверь на ключ, словно боялись, что мы будем сопротивляться. Альмир презрительно усмехнулся и сказал:
— Можно подумать, нам есть, куда бежать. И зачем бежать.
Я подошла к нему, и мы снова обнялись и стояли так несколько долгих-долгих минут, а потом Альмир произнес:
— Мы дураки, да? Совсем дураки?
— Дураки… — еле слышно откликнулась я. — Альмир, почему ты позволил мне уйти?
Я сейчас не видела его лица, но почувствовала, что он улыбается, тихо и горько.
— Слишком много всего, Полин, — промолвил он. — Ты уверена, что хочешь слушать? Это совсем неинтересно.
Я была уверена только в том, что хочу вечно стоять вот так, с ним в обнимку. Мне больше ничего не надо было. Какой же я была дурой, когда решила отказаться от него!
— Хочу, — сказала я.
Альмир снова улыбнулся и подтолкнул меня к нерасстеленной кровати. Она была не слишком большой, но нам вполне хватило места. Мы вытянулись на покрывале, и колдун произнес:
— Если любишь человека, то всегда, что бы ни случилось, будешь делать так, как ему нужно. Как ему хорошо. Потому что ты хочешь, чтобы любимый был счастлив. Правильно?
На улице снова пошел дождь. Ветер срывал листья с деревьев, и было видно, как они кружат в свете фонаря, будто птицы со сломанными крыльями, и падают на дорожку, превращаясь в мокрые грязные твари. Должно быть, наследница бури проверяла новые силы. Некоторое время я слушала, как капли барабанят в стекло, а затем сказала:
— Думаю, что да. Это правильно.
— Тебе ведь хотелось домой, Полина, — вздохнул Альмир. — Ты казалась мне птичкой в клетке. Маленькой такой, очень хорошей и очень упрямой птичкой. А запереть такую птичку за решеткой до конца ее дней, смотреть, как она гаснет и чахнет — это сволочью надо быть.
— Ты не сволочь, — проговорила я. Альмир усмехнулся.
— Я сволочь, Полина. Я закатываю своих противников в деревья, и поверь, это далеко не самое страшное, что я делал. Но сажать птичку в клетку мне претит. Потому что я люблю эту птичку. И хочу, чтоб она была счастлива. А значит, мое собственное не имеет никакого значения, и птичку надо отпустить. И сказать ей спасибо за то, что она прилетела.
В комнате было довольно прохладно, но в этот миг я ощутила тепло — безграничное, проникающее в каждую клеточку тела, словно прямо надо мной взошло огромное ласковое солнце. Альмир меня любит, и он сказал об этом.
Ему тяжело было признаться, и я понимала это. Колдун, внушающий ужас своему миру, не способен на любовь — хотя бы потому, что ее могут не принять по-настоящему.
— Если б я только знала… — устало прошептала я. Альмир усмехнулся, машинально дотронулся до своей покалеченной руки — сейчас она была покрыта свежими рубцами шрамов. Перед тем, как попрощаться с нами до завтра, наследница бури остановила кровь и залечила раны колдуна.