Он крикнул в люк:
– Поспеши, Чиун! Мы дома.
Из люка высунулась голова Мастера Синанджу, он был похож на выглядывающую из дупла белку.
– Ты меня не торопи, Римо. Я уже не молод и не собираюсь лететь очертя голову только из-за того, что тебе невтерпеж.
– Мне не невтерпеж! – возразил Римо и подал Чиуну руку, помогая ему выбраться из люка на палубу.
Матросы спускали плот на воду.
– Лучше вам поспешить, джентльмены! – прокричал один. – Шторм надвигается!
Римо с Чиуном спустились на плот. На весла сели двое из команды. На плоту был навесной мотор, но его не заводили, боясь привлечь внимание северокорейских патрулей – это было бы чревато международным скандалом.
Плот двинулся к берегу.
– Как-то странно возвращаться без всякого золота, а, папочка? – негромко сказал Римо.
– Не напоминай мне о моем позоре, – угрюмо проворчал Чиун.
– Не плыть же молча! Не понимаю, что ты на меня дуешься? За всю дорогу ни слова не проронил!
– Если мои свитки пропали – виноват будешь ты!
– Господи, Чиун! Сколько тебе можно повторять? Я не оставлял дверь открытой!
– Посмотрим, посмотрим, – угрожающе сказал Чиун.
Плот стукнулся об один из каменных волнорезов, тянущихся в море от берега, Римо сошел с плота и поддержал Чиуна, чтобы тот не поскользнулся на мокром камне.
– Спасибо! – сказал Римо матросам.
– Нужно им твое “спасибо”! Лучше дай им на чай, – буркнул Чиун.
– Ты забыл, что у меня денег нет?
Чиун повернулся к матросам.
– Если хотите, можете вместо чаевых оставить себе этого человека. Толку от него немного, но, может, хоть к чистке картошки его приставите.
– В другой раз, ребята! – прокричал Римо, и плот отчалил.
Мастер Синанджу зашагал по камням к светлеющей вдали полоске пляжа. Он озирался по сторонам, но лицо его сохраняло бесстрастное выражение.
– По крайней мере, я дома, где меня уважают, – торжественно изрек он.
– Короткая же у тебя память, папочка!
– Нет, это у моих земляков короткая память. В прошлом они хорошо к тебе отнеслись из-за того, что ты согласился взять на себя заботы о деревне и поддерживать традиции, когда меня не станет. Но прошел целый год. Они уже давно забыли твои обещания, зато помнят о славных свершениях Чиуна, который озарил их существование светом новой славы.
– Мы скоро это узнаем: я вижу, нас встречают.
Небольшая группка селян уже спешила к берегу. Впереди Римо узнал старика Пул Янга.
– Если что-то случилось, Пул Янг не может этого не знать, – уверенным тоном произнес Римо.
– Да, – согласился Чиун. – Пул Янг должен знать.
Прикрыв глаза, он протянул руку, так, чтобы преисполненные благоговения соплеменники могли к ней припасть, когда будут возносить ему славословия. Не прошло и минуты, как он услышал слова традиционного корейского приветствия, столь радостные для его слуха.
– Приветствую тебя, Мастер Синанджу, тот, кто поддерживает благосостояние нашего селения и твердо верен кодексу чести. Сердца наши преисполнены любовью и восхищением! Радость переполняет нас при мысли, что нас вновь посетил тот, кому подвластна сама Вселенная!
Но рука Чиуна оставалась холодной, ее не согревали восторженные прикосновения.
– Прекратите! – застонал Римо. – Вы мне всю руку измусолили! Чиун, как их остановить?
Карие глаза Мастера Синанджу широко распахнулись. То, что предстало его взору, потрясло стариковское сердце: селяне – его земляки! – сгрудились вокруг Римо, емуцеловали руки, к немуобращали традиционные слова приветствия.
Чиун топнул обутой в сандалию ногой так, что камень раскололся надвое, и рявкнул по-корейски:
– Он еще не Мастер! Пока Мастер – я! Я, Чиун. Вы слышите меня? Ты, Пул Янг, отвечай: после твоего последнего письма ничего не случилось? Сокровище в целости?
– Да, – ответил Пул Янг, поспешно падая ниц к ногам Чиуна.
– А мои свитки? Они на месте?
– Да, о Мастер, – сказал Пул Янг.
– Пул Янг оставил свой пост! – К Чиуну подскочила женщина с осунувшимся лицом. – Когда прилетели демоны в обличье цапель, он убежал!
– Цапли? Какие цапли? – Чиун ничего не понял.
Пул Янг распростерся у ног Чиуна.
– Я отходил на минутку, чтобы позвать народ: когда появились птицы, все убежали в горы, а когда они улетели, я людей позвал назад.
– И оставил Дом Мастеров без охраны? – Чиун был вне себя.
– Всего на несколько минут, – оправдывался Пул Янг.
– Минут! Целые империи рушатся в считанные секунды!
– Но ничего не случилось, – поклялся Пул Янг. – Я потом осмотрел дверь – она была заперта.
– А внутрь ты входил?
– Нет, для этого мне пришлось бы взломать дверь, а это запрещено.
– Но не тогда, когда надо удостовериться, что все мое имущество в целости и сохранности! Идем, Римо, надо срочно проверить сокровище.
– К чему такая спешка? – попытался возразить Римо. – Украли так украли. Все равно уж сколько времени прошло! Мне надо повидать Ма Ли. Почему ее здесь нет?
– Не будь идиотом! Тебе нельзя с нею видеться! Вы ведь должны пожениться.
– Ну и что? – не понял Римо.
– По традиции невесту до свадьбы держат взаперти. Ты увидишь ее на церемонии.
– Когда? На следующий год?
– Нет, завтра. Свадьба назначена на завтра, – огрызнулся Чиун. – Так ты идешь или нет?
– Завтра? Правда, Чиун? Кроме шуток?
– Кроме шуток. Идешь или нет?
– Иду!
При входе в Дом Мастеров Чиун критически оглядел дверной косяк.
– Вот, смотри, – сказал Римо, – все опечатано.
– Это мы увидим, – ответил Чиун, освобождая механизм замка нажатием на верхнюю панель. После этого он снял нижнюю панель, вынул штифт и распахнул дверь.
Римо вошел следом. Старик Пул Янг зажег свечи. Главную комнату залил свет, озарив невысокий тикового дерева трон Мастера Синанджу и сложенные вокруг него штабелями золотые слитки и драгоценности.
– Сокровище все здесь, – заметил Римо.
– У Синанджу много сокровищ! – презрительно бросил Чиун, шагнул в смежную комнату, где стояли его дорожные сундуки, поочередно открыл все семнадцать и оглядел содержимое.
– Мне кажется, все в порядке, – сказал Римо.
– Здесь кто-то побывал, – негромко сказал Чиун.
– Это кто сказал? – удивился Римо.
– Это ясказал! Смотри! – Чиун поднес пальцы к лицу Римо.
Римо пригляделся – Чиун держал в пальцах нечто похожее на тонкую серебряную нить.
– Волос, – сказал он. – И что?
– Не просто волос, а волос Мастера Вана!
– Вана?
– Да. Обычно им перехватывают футляр с самыми старыми, самыми священными свитками Синанджу и закрепляют слюной нынешнего Мастера. Это почитаемая в Синанджу традиция.
– За это время он мог и отклеиться, – предположил Римо безразличным тоном.
– Он лежал совсем отдельно, а не на своем месте.
– Ну, значит, сам размотался.
– О клеящих свойствах слюны Мастеров Синанджу ходят легенды! – сказал Чиун. – Этот волосок убрала чья-то непрошеная рука. Я должен пересчитать мои свитки, дабы убедиться, что ничто не пропало. А тебе надлежит тем временем провести инвентаризацию сокровищ.
– А мне что делать, Мастер? – вставил Пул Янг.
– Ты сядь в углу лицом к стене. Не исключено, что твоя беспечность стоила Синанджу какой-нибудь бесценной реликвии. Наказание тебе я назначу позже.
– Эй, зачем ты с ним так круто? – вступился Римо. – Из его слов следует, что у него была веская причина, чтобы отлучиться.
Чиун смерил его выразительным взглядом.
– Пора, кажется, заняться проверкой сокровищ, – сказал Римо и выскользнул из комнаты.
Когда он вернулся и доложил, что все на месте, Чиун ответил безучастным кивком.
– Как я и думал, – сказал он. – Ничего не пропало – ни свитки, ни ценности. Но некоторые из хроник Синанджу побывали в чужих руках, их кто-то читал: ленты завязаны неправильно.