— Ульрик говорит, что только перед смертью можно ощутить всю красоту жизни.
— Старик прав, — улыбнулся Реган. — Каждая битва — это предчувствие смерти. Каждый раз ты думаешь, что можешь умереть. Потом понимаешь, что все еще жив и нет ничего лучше этого чувства.
— Мне страшно, Реган, — призналась я, отводя глаза. — Я боюсь того, что ждет меня за этими стенами.
Реган снова покачал головой и посмотрел на меня.
— Вы говорите как лорд Логвар перед штурмом вашей крепости.
Я проследила взглядом за белкой, которая шустро прошмыгнула по стволу старой сосны. В вышине разразилась громкой песней птица. Лес жил привычной жизнью, но после слов Регана я едва ли могла все это заметить.
— Неужели мой муж боялся?
— Он не говорил о страхе, миледи. Перед тем как отдать приказ к наступлению, лорд Логвар сказал, что не знает, что будет после взятия крепости. Он не боялся битвы и не боялся умирать. Ваш замок был последним боем в Войне Двух Домов, миледи. Никто из нас не знал, что будет дальше.
— Ты был с ним там и ты со мной здесь, Реган. Ты должен знать, что будет после.
— На все воля богов, миледи. Не стройте планы, если собираетесь на битву.
Мы обменялись улыбками и снова погрузились в молчание.
Слова Регана задели за живое. Мысленно я вернулась в нашу первую с Логваром встречу, в тот роковой день, когда моя крепость все-таки была взята. Тогда я думала, что он пришел убить меня и не знала, что делать. Можно было молить о пощаде или просто принять свою участь. Я была лишь глупой испуганной девчонкой, сидящей на полу и ожидающей своего приговора. Выдерживая на себе мучительный взгляд Логвара, я и подумать не могла о том, какие сомнения терзали его в те минуты. Война была окончена, последний бой завершен. Но как было жить дальше? Если бы убивать было так легко, Логвар бы свернул мне шею в тот самый день и ничуть не сожалел. Его остановила не королевская воля, не моя неземная красота и не внезапная любовь, о которой пишут в романах. Логвара остановила мысль о том, что смерти последних Колтонов не принесут покоя и не вернут все то, что он уже потерял.
Теперь я понимала его как никогда.
В этот самый миг, стоя в лесу перед замком, где мой муж, возможно, уже умер, я знала, что не сумею спокойно жить, не узнав о его судьбе. Я могла бы спокойно сидеть в Ангшеби и ждать, пока кто-нибудь не сообщит о смерти Логвара. Оставшись вдовой, я бы получила такую желанную свободу, богатство и право делать то, что хочу. Я могла бы с лихвой получить виру за смерть отца и братьев, просто не сделав ничего. Боги дали шанс отомстить. Шанс, которого я так ждала и от которого так легко отказалась. Мы с Логваром были связаны куда сильнее, чем можно было предположить. И сейчас я понимала, что не смогу жить дальше, если потеряю его.
Стейвин отправился в замок с небольшим отрядом и пленником, которого должен был передать миарийцам. О том, что их не более пяти десятков, было известно заранее. Охрана крепости в Ангшеби и то больше. У лорда Шерри своих людей не больше пятнадцати, а уж говорить об их вооружении и подготовке не приходилось.
Казалось бы, задача была простой и легко решалась недолгим штурмом. Но проблема заключала в том, что крепость, пусть и очень старая, оставалась крепостью. Выстроенная несколько столетий назад, она была неприступной при закрытых воротах. Пробраться внутрь можно быть через брешь в стене по другую сторону от нас. У Шерри не хватало средств избавиться от дыры, а миарийцы не были дураками и охраняли ее как следует.
План заключался в том, чтобы отвлечь их, предложив обмен одного пленника на другого и в этот момент напасть с двух сторон. Я молила богов, чтобы миарийцы не почуяли подвоха. Их расчет был верным — если хочешь что-то спрятать, положи его ближе. Никто бы и не подумал искать Логвара здесь, в старой крепости, совсем недалеко от Ангшеби. Я бы и сама не поверила, что миарийцы подобрались так близко, если бы не Стейвин.
Минуты тянулись медленно и мучительно. Я боялась дышать и думала, что стук сердца слышат все вокруг. Наконец издали донесся глухой лязг поднимаемых ворот. Всмотревшись, я сумела разглядеть, что Стейвин и его отряд неспешно въехали в крепость.
— Реган, — произнесла я, бросив на того тревожный взгляд.
— Еще минуту, миледи, — на его лице появилось напряжение.