- Вам нельзя тревожиться.
- Спасибо тебе, парень. Скажи, как зовут?
- Виль. Я у тетки Данаи живу, в таверне «Рыжая курочка».
- Понятно.
Только она это промолвила, как из коридора послышались странные звуки – возня, крики, топот. И вдруг прогремел грозный окрик:
- Именем короля, вы арестованы, господа!
- Облава, - испуганно прошептала Нель.
- Убегай, а за меня не бойся.
- Вас не тронет полиция?
- За что? Я всего лишь подружка Альконсито. Что они мне сделают? Своим делом я занимаюсь законно, налоги в королевскую казну плачу.
Рядом с дверью раздались уверенные шаги.
- Прячься, - взволнованно прошептала больная.
- Поздно… Вы только не удивляйтесь.
- Чему? – Спросила женщина и ахнула. Паренек исчез. – Ты где?
И в это время дверь распахнулась. На пороге стоял офицер в синем мундире и форменной треуголке на голове. За ним шествовал охранник. Нель, накрывшая себя невидимым пологом, отступила к стене.
Дверь оставалась открытой, и у нее появился шанс выскользнуть из ловушки… Если только этот офицер не владеет магией.
- Какой сюрприз, - оглядев будуар, сказал представитель власти. Так и не заметив Нель. – Мадам, что заставило вас оказаться в этой милой комнате? Вы производите впечатление приличной дамы.
- Так и есть. Мое имя Ариана Фёз и я лицензированная сваха. А здесь я по воле случая. Вчера днем, гуляя по скверу, почувствовала себя плохо и упала в обморок…
Нель, боясь дышать, на цыпочках обошла полицейских и метнулась в коридор. Сердце, от волнения было готово вырваться из груди. Ноги предательски дрожали. Девушка выбежала на лестницу и тут же отпрянула назад, пропуская еще одного офицера. О, Небо! Только бы он был без дара.
Обошлось. Военный прошел мимо нее, едва не задев, но не увидел. Девушка быстро спустилась на первый этаж. В холле стояли арестованные игроки в окружении охраны. Рядом с входной дверью толпилось человек двадцать. Нель бессильно скрипнула зубами и отступила назад.
По коридору увидела приоткрытую дверь и тихонько пробежала к ней. В комнате никого не было. Мелькнула мысль остаться здесь и переждать, пока все не утихнет. Но поддерживать вокруг себя полог, с каждой минутой, становилось труднее.
Лечение забрало много сил – обращение к источнику, хоть и даровало приток магических флюидов, но после отзывалось усталостью и опустошенностью.
Нель подбежала к окну, за которым скрывалась ночь, чуть дальше, сквозь деревья, пробивался свет фонарей. Девушка повернула задвижку и мысленно поблагодарила Провидение – окно бесшумно открылось. Нель вскочила на подоконник, прислушалась и легко спрыгнула на землю.
Перестав держать невидимый полог, она крадучись нырнула между деревьев. Впереди виднелась полоса кустарника, а за ним – сквер. И можно сказать, что она избежала очень больших неприятностей. А если кто спросит – что она делает в сквере в такой поздний час… то так и скажет – гуляет!
Протиснувшись сквозь плотный ряд кустарника, Нель облегченно выдохнула. Отряхнулась, огляделась и двинулась по аллее, освещенной ажурными столбиками фонарей. Чуть дальше плескались струи фонтана, подсвеченного по бордюру разноцветными огоньками, и Нель уверенно двинулась вперед.
Если бы она подольше пожила в столице, то наверняка знала бы о магическом механизме этого фонтана, который запускает водные струи только тогда, когда рядом находятся люди. Она даже не подумала о том, почему фонтан работает глубокой ночью.
Обойдя его, девушка на секунду вслушалась в тишину. И вновь двинулась по мощеной аллее. Она не услышала близкого шороха. Не заметила метнувшейся к ней тени, и когда совсем рядом раздался приказной окрик, вздрогнула.
Преградивший ей дорогу, был явно аристократом. Хорош собой. Но голос и взгляд, устремленный на нее, говорили только об одном – опасность. Она запоздало услышала еще один шорох, и поняла, что за ее спиной стоит его сообщник. От страха задрожали ноги, еще чуть-чуть и она ослабеет от дрожи и липкого ужаса, который охватил ее.
С языка сорвались неуместные слова о том, что она готова отдать все, что у нее есть – пять золотых. Впрочем, понимая, что господину, преградившему ей дорогу, нет дела до ее кошелька. Слишком респектабельно одет, и главное – исходящая от него властность, от которой нещадно тряслись коленки.