— Зачем? — сердился Ли.
Кайран глубоко вздохнул и поднял на кузена умоляющий взгляд.
— Ли, Оберон нас ненавидит. Он уничтожает любого дракона, который попадает к нему в руки. Он и меня казнил бы, не колеблясь, если бы узнал правду. Но мы же не виноваты. Мы не выбирали своей сущности. У нас это в крови. Я бы дорого дал, чтобы не быть драконом. Ведь это тяжкое бремя и тайна на всю жизнь. Даже мой отец об этом не знает. Драконий ген достался мне, очевидно, от матери. Если бы Оберон узнал об этом, он и ее бы казнил.
— Твоя мать была ирландской принцессой. Ты полагаешь, твой отец Энгус ничего не знал?
— Не знал, точно не знал. Но у Фелисити тоже есть что-то вроде этого драконьего гена. Только она пока превращаться не может.
Ли воззрился на меня.
Я слабо замотала головой. Не превращаюсь и не собираюсь превращаться!
Оба эльфа поглядели на меня.
— Это правда, — вдруг согласился Ли, — ты… другая.
И кузены как будто успокоились.
Я вдруг поняла, что смертельно устала.
— Устала, — Ли присел рядом со мной на землю, — неудивительно, отважная ты наша. Остаемся ночевать здесь. В лагерь аутсайдеров вернемся завтра.
Кайран хоть и не сразу, но согласился. И, устроившись между двух братьев, я уснула.
МЕЛКИЕ ПАКОСТИ ПРИНЦА ДЖОНА
Наутро Кайран исчез. Ли успокоил меня, объяснив, что братья всю ночь проговорили, и Ли обещал держать в тайне драконью натуру Кайрана. И решено было, что Кайран снова устроится учителем в Хортон-Колледж.
Плечо почти не болело. В лагерь мы возвращались молча. Каждому было о чем подумать. Что творилось в голове у Ли, лучше не знать. Для него весь мир перевернулся.
Но ведь драконы — это необязательно зло. И его кузен — тому пример. Зато среди эльфов завелся кто-то недобрый и мутит воду. А пророчество и так звучит непонятно, черт его разберет. Меня втянули в эту историю, не спрашивая. Меня, постороннюю и чужую, ту, которая нарушает все древние законы их мира. А сейчас и эльфы, и драконы ищут одно и то же: регалии Пана.
И причины у них одни и те же, и цели одинаковые — одержать верх над противоположной стороной. Только вот эльфы охотно истребили бы всех драконов без остатка, между тем как драконы просто пытаются выжить. А я лишь добавила обеим сторонам загадок и вопросов. Эльфам я была предсказана как спасительница и драконам — тоже, если не перейду на сторону эльфов. И никто не знает, где правда.
Внезапно Ли стащил меня с тропинки в кусты и зажал мне рот рукой. Впереди стоял человек в доспехах. И говорил с… Джоном, рыжим Джоном из лагеря. Ли прислушался. С его эльфийским слухом он мог уловить, пожалуй, каждое слово. Джон и рыцарь простились, и каждый пошел своей дорогой.
— Может быть, ты и права насчет теории о спасении короля Ричарда.
Как это?
— Ричард Львиное Сердце томится в плену в Австрии, — объяснил Ли.
— Но мы-то в Англии, — возразила я, — что же нам теперь, тащиться через всю Европу в Австрию?
— Да нет, мы уже на месте. Принц Джон хочет, чтобы лесные разбойники украли деньги, собранные для выкупа Ричарда из плена. Тот рыцарь — это сын герцога Глостера. Герцог Глостер — тесть принца Джона. Старик на все готов, чтобы его зять стал королем Англии. Если выкуп украдут, Ричард останется в плену, тогда Джон будет править дальше. И однажды, весьма вероятно, взойдет на трон.
— Но принц Джон и так станет королем. Эту историю я хорошо знаю.
— Но принц-то не знает. Ему ждать еще шесть лет. До тех пор Ричард обязательно должен вернуться. Англия еще не готова к революции.
Революция?
— Да. Принц Джон собирается править железной рукой и настроит против себя аристократию. Его нельзя допускать до трона и короны. Сейчас еще слишком много рыцарей не вернулись из Крестовых походов, некому оказать принцу сопротивление. Через шесть лет все изменится.
Ох, как много информации сразу!
— Значит, мы просто-напросто должны предотвратить кражу выкупа лесными изгоями, так?
— Именно, — кивнул Ли, — мать Ричарда, королева Элеонора Аквитанская,[5] наскребла эти деньги на выкуп сына. Угадай, где проедет обоз с сундуком денег?
Понятно где. Герцог Глостер уже договорился об этом с рыжим Джоном.
5