Ли пролистнул несколько страниц и замер над каким-то латинским текстом. И что это означает?
— Избранная связана с регалиями Пана, — перевел Ли, — они притягиваются к Избранной, она поможет их найти.
— Отлично, — тихо прокомментировала я, — и что теперь с этим делать?
— Регалии сами должны прийти к тебе, — отозвался Ли, — нам не надо их искать, выбиваясь из сил. Они сами тебя найдут.
— Тогда ради чего я тут мерзну в насквозь мокром свитере?
— Можно и не мерзнуть, — согласился Ли.
— Тогда пошли домой. Хочу в горячую ванну, — потребовала я.
— Есть другой способ согреться, — ухмыльнулся он, протягивая ко мне руки.
— Не надо обещать того, чего не в силах исполнить, мистер Фитцмор. У тебя всего двадцать пять градусов тепла!
Тем не менее сердце забилось быстрее, и стало теплее. Бог знает, к чему бы это привело, если бы вдруг на страницах книги не появились сами собой новые строки. Книга сама себя переписывала красно-коричневыми чернилами на неведомом мне языке. Ли, только что крепко обнимавший меня за талию, остолбенел и опустил руки. Казалось, он глазам своим не верит. Недоброе предчувствие зашевелилось у меня в груди. Книга перестала писать.
— Что там? — тихо спросила я.
Ли поглядел на меня и мысленно произнес только два слова: Хортон-Колледж.
И в следующее мгновение кто-то включил у нас прямо над головой яркую лампу, так что мы зажмурились.
— Гляди-ка, — раздался голос, — да это наша новая однокашница, что внезапно исчезла без следа, даже не попрощавшись. Снова проблемы с чистой одеждой, Фелисити Морган?
Перед нами стояли Лайм и Финн. И вид у них был совсем не радостный.
ПРИЗНАНИЯ В БИБЛИОТЕКЕ
— А вы что тут делаете? — поинтересовалась я, стараясь говорить как можно увереннее и унять колотящееся сердце.
Лайм удивленно поднял свои идеальной формы брови.
— Я думала, библиотека по ночам закрыта для учеников, — продолжала я наступление.
— Кто тебе такое сказал? — смутился Финн.
— Финн, — произнес Лайм, глядя на Финна сверху вниз, — мы должны заявить, что они здесь.
— Зачем вам Книга пророчеств? — обратился Финн к Ли.
Ли захлопнул книгу. Теперь никто не увидит, что мы искали. Он посмотрел Лайму в глаза и отчеканил:
— Библиотека действительно закрыта для учеников по ночам. Что вам двоим здесь нужно?
— То же самое мы могли бы спросить у вас, — заносчиво бросил Лайм, — хотя у Мерлина будет к вам еще больше вопросов.
Он обошел вокруг книжного стола и схватил меня за руку выше локтя. Ли сделал шаг вперед.
— Не стоит! — отрезал Лайм. — Среди нас нет никого быстрее тебя, но Фелисити еще медлительнее и хуже образованна, чем мы.
У Финна было такое лицо, будто он на все готов. Теперь он совсем не походил на того милого приветливого юношу, который открывал мне ворота.
— Вы что, угрожаете мне? — проговорила я.
— Никто тебе не угрожает, — отозвался Финн, — а теперь пошли. Спокойно и без шума.
И Финн подтолкнул Ли к выходу.
На стене в свете лампы виднелись наши четыре тени. И еще одна — пятая! Он вернулся! Тень, помоги! Надо как-то отвлечь Лайма.
— Лайм, слушай, — начала я, — ты утверждал, что ты был намного моложе других учеников, когда попал на Авалон.
— Это имеет отношение к вашему внезапному появлению в библиотеке? — бросил Лайм.
Никакого. Просто мне приходится что-то придумывать на ходу.
— Как же Мерлин тебя нашел?
У Лайма дрогнул угол рта. Ли подал голос:
— Он — преемник Мерлина. Когда-нибудь Лайм станет ректором школы и войдет в Королевский совет. Ходят слухи, что Мерлин — его отец.
Пальцы Лайма впились мне в локоть. Я вздрогнула от боли. Финн толкнул Ли в плечо:
— Помолчи!
Ли с издевкой ухмыльнулся, глядя на Финна сверху вниз.
— Во время последней нашей встречи ты был гораздо любезнее, — заметила я, — какая муха тебя укусила?
— Ты назвала меня геем, прежде чем растворилась в воздухе, забыла? — упрекнул Финн.
Да ты что? Правда? И как это произошло? Мы пили шампанское, праздновали его двадцативосьмилетие. Очнулась я уже в Версале.
«Прости, Финн», — готова была произнести я, но силуэт на стене подал мне знак, указав сначала на Лайма, потом на Финна. Судя по всему, Тень намекал на то, что Лайм и Финн… Не может быть! Они!.. Они…
Я резко остановилась и взглянула на Лайма.
— Ладно тебе, — заговорил он, — дурочку из себя не строй.