Он посмотрел на меня так, словно хотел заколоть одним взглядом. Я сразу почувствовала себя виноватой.
— Но я смогла вернуть эти регалии, ведь так?
— Ты вернула фальшивки, — бросил Оберон, — мои собственные фальшивки! Слышишь, как они вибрируют?
Он указал на свою корону. Но я не услышала ничего особенного.
— Я ощущала вибрации, только когда стояла совсем рядом с регалиями. На расстоянии их чувствовали только эльфы и Полуэльфы. А что, эти вещи взывали к своему хозяину?
— Можно и так выразиться, — согласился король, — но мне-то нужны настоящие регалии Пана и Фафнира! А они зовут тебя! Только тебя одну! Теперь поняла?
Поняла. Все поняла. Каждое слово. Вот кто развязал войну! Вот кто виновен во всех этих смертях. Люди, эльфы и драконы пали жертвой его одержимости властью!
Оберон прочел это в моих глазах и самодовольно усмехнулся.
— Ладно, перейдем к последнему пункту, кузина. Где настоящие регалии? С твоим рождением они не пропали, они, наоборот, снова нашлись. И они у тебя. Это я точно знаю. Я их чувствую. Этот дар достался мне в наследство от дядюшки. Любой эльф может услышать зов ложных регалий, но только я один могу слышать вибрации истинных. Три убитых гвардейца слишком близко подошли к настоящим сокровищам. И я это почувствовал. Но никто, слышишь, никто не подходил к ним так близко, как ты! Итак, где они?
— Вот одна из них, — я кивнула на меч у него на поясе.
— Он бесполезен без камня. Регалия — это собственно янтарь, «Око Фафнира». А камушек-то у тебя, милая.
Янтарь, вставленный в фибулу, которую подарил мне Карл Великий, все это время хранился у меня в школьном шкафу.
— В школе? — изумился Оберон. — Вот так просто? Не может быть! Но его там уже нет, он где-то в другом месте.
Я опустила глаза. Так я тебе и призналась. Держи карман шире. Пока я храню эту тайну, одержимый властью безумец меня не убьет. Меч у него на поясе пусть и не регалия, но меня-то им можно прикончить совершенно точно. Попробую как-то выкрутиться. Буду импровизировать — и надеяться, что Ли или еще кто-нибудь придет мне на помощь. Надо тянуть время и заговаривать ему зубы!
— А что стало с Энгусом, твоим братом? Отцом Кайрана?
— Разве мы уже перешли на «ты»? — высокомерно поинтересовался король.
И он еще хочет, чтобы я стала его союзницей!
— Полагаю, уже пора, кузен, — таким же тоном объявила я.
— Храбрая девочка, что есть, то есть, — похвалил Оберон, — ну, что с Энгусом? Женился неудачно. Полный мезальянс. Его жена Рианнон была дочерью Майрин, внебрачной дочери короля Артура. О происхождении Майрин долгое время никто не знал. Мы не знали, что она внучка Утера, то есть Фафнира. Энгус тоже не знал. И женился на правнучке дракона. А дитя дракона — угроза моему трону.
— А Мейлир не представляет угрозы твоему трону?
— Ах, — Оберон пренебрежительно отмахнулся, — Мейлир тогда был еще ребенком. Он обожал меня, своего старшего брата, верил мне, как богу. До сих пор так и продолжалось.
— До сих пор он не знал, что ты убил Энгуса.
Оберон прищурился.
— Ты откуда знаешь?
— Видела, — призналась я, — в одном роднике. Но думала, его убил Эмон. А это, оказывается, твоих рук дело. Якобы Энгус случайно попал под обстрел, когда на детей дракона обрушился град стрел. Он в это время разговаривал с какой-то женщиной. Вероятно, со своей женой.
И отчего-то эта женщина фантастически похожа на сводную сестру Кори, на Шерил.
— Ты отдал приказ стрелять, хотя знал, что среди драконов — отец Кайрана. И ты лично прикончил его вот этим вот мечом. Все-таки и без «Ока Фафнира» это оружие действует как надо.
— Только если смочить клинок ядом дракона. Энгус был силен. Так же силен, как и я. И так же, как и я, состоял в близком родстве с Фафниром. Регалии могли достаться ему, я не мог этого допустить.
— И тебе никогда не приходило в голову, что вам обоим хватило бы королевств и власти, что вы могли бы мирно править каждый своей страной?