— А мне нельзя?
— Лучше не надо, — серьезно посмотрел на меня друг. — Представляю себе, что можно найти в этих головах.
Я подумала… и кивнула. И, невидимая, смирно села под елкой — ждать Ти. О чем поразмышлять, у меня было.
Тиану вернулся через двадцать минут.
— В трех верхних хижинах — женщины: поварихи, прачки… и просто женщины. В избушке справа — кузнец с сыном, которых угнали из ближайшего поселка. Больше деревенских тут нет.
— Кузнецы, женщины… То есть управляться с лодками из пленных никто не умеет? — разочарованно вздохнула я. Важным пунктом нашего плана был момент, как переправить освобожденных на берег.
— Посмотрим по ходу дела. Приречные жители обычно умеют плавать. — Ти протянул мне руку. — Давай, поднимайся! Сходим, позаботимся, чтобы в избах не осталось посторонних. Потом поставим защитные купола и примемся за лагерь. Пока возможно, храним тишину. Невидимость не снимаем. Пошли?
Кузнецы уже спали. Ти просто чуть подправил их сны, чтобы мужики не проснулись не вовремя. На избушку мы накинули магический полог — чтобы не войти и не выйти, и поджечь было нельзя.
У женщин были «гости» — из окон неслись пьяные голоса, обрывки не поддающихся опознанию песен и затейливый мат. Я слушала с интересом, косясь на кусающего губы Тиану. Чтобы добить его, кинула мысль: «По каким интересным местам ты водишь свою невесту!» В ответ заботливый жених пообещал магически заткнуть мне уши, как кузену Ру. Я хихикнула.
— Ну, что делаем? Бель, ты заклинание «сон» знаешь?
— Откуда? — огрызнулась я. — Никто мне его не показывал. А если я бы сама начала в мозги лезть, экспериментировать, где там сон, а где…
— Не надо, — быстро сказал Тиану. — Лучше я сам.
Через пару минут три избушки храпели, как гномья свадьба после недельной попойки. Эльф опять покосился на меня.
— Подожди тут, я вытащу всех пиратов наружу.
Да от какого зрелища он меня так охраняет? Опять этот пунктик с голыми мужиками? Мало ли что на пути встретится, а он так и будет играть в леди Фрейм и водить меня с завязанными глазами? Для себя я решила, что в ближайшее время с этим вопросом надо разобраться. Забота о моей «хрупкой» психике и девичьей чести превращалась в какой-то дурдом на выезде.
Ти выволок на улицу десяток разногабаритных криво застегнутых мужиков. Потом мы, уже вдвоем, обыскали дома, реквизировав все найденные веревки и надрав на полосы простыни. Связанных сложили штабелем. Картина напомнила мне гравюру из любимого в детстве фолианта «Погребальные обычаи южных народов». Кажется, такое называется мумиями. На избы со спящими женщинами тоже накинули полог, а напоследок я, почему-то пожалев разбойников, добавила им спирта в кровь — так спать будут крепче и не простудятся, валяясь на земле.
Пока возились, стемнело. Закончив, двинулись вниз, к поляне, обсуждая на ходу, как вывести из строя и повязать без членовредительства шестьдесят человек. Вопросом, что делать с ними потом, решили пока не озадачиваться.
В лагере вокруг ближайшего к воде костра собралось человек двадцать.
— А бывает жор-рыба три раза по вот так! — развел руки в стороны сидевший на бревне тощий лохматый мужик. — Зубы у нее с мой палец. Вот такие! Или нет, во, с ладонь! А в пасть теленок войдет!
Кто-то недоверчиво хмыкнул. Рассказчик недовольно покосился в темноту на сомневающегося и продолжил:
— Она, как пловца заметит, снизу из глубины подкрадется и за ногу или поперек живота его хвать! — Слово «хвать!» мужик произнес так, что круг ахнул. — А потом к себе, на дно, волочет. А там у нее дом, из человеческих костей построенный! В нем она икру и мечет!
Рассказчик примолк. Слушатели, пораженные картиной дома из костей на дне, полного икры жор-рыбы, затаив дыхание, ждали продолжения.
— А в лунные ночи, как жор-рыба на берегу человека почует, она в голую девку оборачивается, смеется и в воду манит.
Мужики, не сговариваясь, повернули головы в сторону залива и опасливо уставились на искрящуюся лунную дорожку на темной воде.
Что-то плеснуло. Над водой раздался женский смех. Пираты подпрыгнули и запереглядывались, толкая друг друга локтями: «Ты слышал?»
«Бель, ты что творишь? Прекрати хулиганить!» — донеслась до меня мысль жениха.
«Не мешай, сейчас все эти ихтиологи будут на воду пялиться — жор-рыбу караулить, а назад никто и не оглянется! Вот, смотри!»
Над гладью озера снова разнесся смешок, и в черной ночной воде показалась на мгновенье белая женская рука.
— А может, то не жор-рыба, а русалка? Давайте посмотрим? Она ж нас в воду силой не затащит?