— Люблю тебя, — прошептала Эстель, когда он опустил ее на кровать и склонился над ней.
— Ты сводишь меня с ума, принцесса, — ответил он, целуя ее шею.
Его губы спустились ниже. Сняв с плеч платье, Харвард завладел грудью девушки, облизывая и покусывая ее. Эстель застонала, почувствовав, как язык Харварда погрузился в пупок. Платье полетело на пол, на ней остались только кружевные трусики, которые вскоре постигла та же участь. Харвард развел ее ноги в стороны, проникнув языком во влажную плоть. Эстель выгнулась навстречу его жаждущему рту, отдаваясь безумному порыву страсти. Губы Харварда нашли ее клитор и завладели им. Эстель почувствовала, как его пальцы вошли в нее и задвигались. Она уже не пыталась сдержать рвущиеся из груди стоны.
Харвард и сам находился на грани. Он сбросил одежду и вошел в нее. Стараясь сдерживать себя, Харвард усилил толчки, чтобы довести Эстель до высшей точки наслаждения. Она вцепилась в его плечи, завладев губами любимого в страстном поцелуе. Харвард почувствовал, как мышцы Эстель сжимают его возбужденный член, а ее тело дрожит от нахлынувшего оргазма. Он на мгновение остановился, давая ей прийти в себя, после чего задвигался с новой силой, осыпая поцелуями ее лицо и плечи.
— Не сдерживай себя, — прошептала она, не успевая отвечать на его страстные поцелуи, — ты сводишь меня с ума, любовь моя.
— Эстель…, — простонал Харвард, и, сделав несколько мощных толчков, излился в нее.
— Мы просто созданы друг для друга, — она запустила пальцы в его волосы, — я не представляю своей жизни без тебя.
— Я думал, что никогда не смогу полюбить, считая любовь глупостью для слабовольных людей, — Харвард приподнялся на локтях. — Но ты изменила мою жизнь. С первой секунды, как я тебя увидел, понял, что пропал. Я пытался отрицать это чувство, но только от одной мысли о тебе, мое сердце начинало биться сильнее, и я сходил с ума от желания.
— Примерно, то же самое, было и со мной, — прошептала Эстель.
— Может быть и хорошо, что я послушал Филиппа, захватив власть в Дамарис, — улыбнулся он, — останься ты принцессой, и мы могли бы никогда не встретиться.
— Тогда я бы навсегда осталась девственницей, а ты злобным темным магом, — пошутила Эстель, сжав ладонями ягодицы Харварда.
- Зато теперь я превратился в заботливого и страстного любовника, — он почувствовал, как снова твердеет в ней, — но мне хотелось бы стать, как можно скорее, твоим законным супругом.
— Кто бы мог подумать…, - она игриво прикусила мочку его уха, — я считала, что влюбилась в грозного колдуна, а ты оказался неисправимым романтиком.
— И кто тебе нравится больше? — Харвард перевернулся на спину, усадив Эстель сверху.
— Мне нравишься ты, не важно, грозный колдун или неисправимый романтик, — она наклонилась и поцеловала его, — я люблю тебя любым, Харвард.
Эстель начала двигаться на нем и Харвард забыл все, о чем еще хотел спросить.
«Пожалуй, поговорить можно будет и позже, — подумал он, отдаваясь во власть ее нежных рук».
София стояла на скале, устремив взгляд на утопающей в облаках Дамарис. Великолепное зрелище, которое никогда не наскучит. Красота, граничащая с величием — то, что всегда вызывало восторг в ее сердце.
Она думала о своей прошлой жизни, и поражалась, насколько скучной она была. Теперь перед ней раскрылся мир полный магии и тайн, о котором можно только мечтать. Да, она одинока, но за все надо платить, и это совсем небольшая плата за те возможности, что она получила.
Чья-то рука легла на плечо Софии, заставив ее обернуться.
— Нравится смотреть на облака? — спросил друид.
— Завораживающее зрелище, — ответила она. — Еще раз спасибо, что спас жизнь моей сестре.
— Принцесса одна из нас, — пожал плечами Киан, — а когда-нибудь ее сын станет великим магом. Так что не стоит благодарности, я исполнял свой долг.
— Если Дамарис знает о способностях Друидов, почему она не попросила вас исцелить Харварда, когда он умирал? — Эстель подняла на Киана взгляд, восхищаясь его дикой красотой.
— Потому что, мы бы не смогли исцелить его, в нем нет крови друидов.