– Нет, что ты, ты само очарование, – буркнула я в ответ, и не поверила, что услышала едва различимый смешок. – Зачем я здесь? В этих развалинах вряд ли что-то уцелело, – задала я главный вопрос и откинулась спиной на стену, уставившись на пламя костра перед собой. Вот уже год Бог смерти говорит мне, что делать, куда ехать и что искать, а я без вопросов, споров и отрицаний, послушно и молча выполняю каждое его слово. Этот раз – не исключение. Именно он велел мне отправиться на остров, к руинам второго замка совета, так ничего и не объяснив. Приняв поездку, как очередной поиск ответов на вопросы и розыски древних книг, чем я и занималась в большинстве предыдущих его поручений, мне и в голову не могло прийти, что сейчас всё иначе.
– Скажи мне, дорогая моя, ты ещё влюблена в Велианта Криста? – вопрос выбил меня из колеи, и я непроизвольно вздрогнула, стоило собеседнику произнести это имя. Подняв глаза на Бога и попытавшись понять, издевается ли он или спрашивает со всей серьёзностью, я не могла ничего определить по застывшему, спокойному выражению лица.
Велиант Крист и был тем самым человеком, которого я считала самым красивым в мире. Наша история не была похожа на обычную любовную линию в романе. Я до сих пор не понимала, как у меня могли появиться к нему какие-либо чувства после всего, что он сделал. Да и какого рода эти чувства, если они и были, оставалось для меня загадкой. Когда мы виделись в последний раз, два года назад, то договорились писать друг другу, что и делали до тех пор, пока Бог смерти не намекнул об опасности, угрожавшей Велианту от Богов. Ожидая рождения особенного ребёнка, способного разорвать клятву, они надеялись свести меня с кем-то поближе, и вполне осознанно могли навредить лорду Кристу, предположив о моей влюблённости в него. Ведь если он мой избранник, то я не стану вступать в интимные отношения с другими, а он сам остался на службе в соседней стране, королевстве Брундерк, и не планировал возвращаться в нашу. Мне пришлось перестать отвечать на письма, ради его безопасности.
– Какое это имеет отношение к твоему приказу прибыть на этот остров? – прямо спросила я, оставив вопрос без ответа. Когда собеседник посмотрел на меня, по спине пробежала волна мурашек, настолько его взгляд оказался холодным и пронзающим. Каждый раз, когда удавалось заглянуть в эти зелёные глаза, которые смотрели на меня сейчас, я ощущала себя, словно нырнула в холодную воду с головой и непроизвольно задержала дыхание. Не видя в подобной реакции ничего особенного, давно перестала обращать на неё внимания, ведь существо, что сидит рядом – Бог смерти, он обязан производить такое впечатление, причём на всех без исключения.
– На рассвете сюда прибудет корабль одного из принцев Вильгельмских, он арестует тебя за убийство своего брата, и ты не будешь этому сопротивляться, – спокойно сообщил собеседник, не переставая смотреть на меня. Я не выдержала его взгляд и снова принялась смотреть на огонь в костре, прокручивая в голове услышанную фразу и пытаясь найти связь. Главным, да и единственным недостатком Бога смерти была манера излагать мысли. Он почти никогда не отвечал на вопросы напрямую, а вместо этого выдавал поток информации, среди которой приходилось самой находить ответы. Ясно и чётко Бог говорил только тогда, когда заранее знал реакцию на свои слова и хотел потешить собственное Эго.
– Но я не убивала Уильяма, – на всякий случай уточнила я, вспоминая, что собеседник в тот период был заперт в фибуле, и не участвовал в происходивших событиях. Перед глазами снова встала картина площади в главном портовом городе страны, Эдельстауне, где мой бывший жених, принц Уильям Вильгельмский, пытался арестовать Велианта Криста за неисполнение приказа Бога. Именно тогда я и умерла в первый раз и воскресла спустя несколько дней. Именно тогда Велиант впал в ярость и убил принца и часть его людей.
– Вильгельмский это знает, моя дорогая, как и то, из-за кого Велиант Крист его убил. Твоё пленение будет ими использовано, как попытка выманить Велианта из Брундерка на его собственную казнь. И я возвращаюсь к первому вопросу, влюблена ли ты в него всё ещё и позволишь ли пойти на подобное самоубийство, или я могу о нём не беспокоиться? – пока собеседник говорил, я пыталась понять последствия его слов. Узнав о моём пленении, бросится ли Велиант к Вильгельмским, прекрасно понимая, чем ему это может грозить? Попытается ли он спасти меня ценой собственной жизни, прекрасно зная о моём бессмертии и учитывая отсутствие писем полгода? Ведь мне, в отличие от него, смерть не грозила, после казни я воскресну и ошарашу всех, кто станет тому свидетелем. Всё это не укладывалось в голове, и я продолжала не улавливать смысла, но внезапно поняла, что мне настолько всё равно, как не было прежде никогда.