— Ох! — повторил Калум и снова задумался, прежде чем поднять свою вилку. — В этом он прав, как вам кажется? Но Рафик не станет заниматься делами Харакамяна, правда? По крайней мере, пока мы не построили базы на луне и не нашли родную планету Акорны?
— Не думаю, — ответил Гилл рассеянно, пытаясь подцепить вилкой последний кусочек копченой сельди и отправить его в рот.
Вошел Пал, выглядевший весьма озабоченным.
— Я только что слышал, что самый быстрый корабль Хафиза Харакамяна сегодня утром приземлился в космопорте, фактически, там же, где раньше стоял “Ухуру”.
— Хм-м, — протянул Гилл, взглянув на Акорну. — Должно быть, этот идиот, его сын, узнал, где ты находишься, и сообщил об этом Хафизу.
— Но как он мог узнать? — Акорна была смущена и растеряна.
— Как он мог узнать? — фальцетом передразнил ее Гилл. — Да очень просто: все потому, что ты разыгрывала Госпожу Света, лечила раны и очищала воду по всему Келталану — вот как он узнал! Как ты думаешь, сколько единорогов живет на Кездете? — он поднялся, отшвырнув салфетку. — И вот что я тебе скажу: отныне ни шагу без меня! И считай, что я — твоя тень.
— Что ж, хорошо, когда Калум вернется к своим расчетам и компьютерам, мы сможем немного прогуляться. У меня как раз есть пара дел. Я бы попросила Пала, но он что-то делает для мистера Ли; я уже вызвала Педира, и он вскоре будет здесь, — Акорна бросила взгляд на элегантные антикварные часы на каминной полке. — Скажи, ты полетишь со мной?
— Лучше тебе полететь с ней, — добавил Калум, — потому что я не для того тратил часы, дни…
— Недели, — подсказала Джудит, усмехаясь и переводя взгляд с Калума на Гилла.
— …разыскивая планету Акорны, чтобы позволить дяде Хафизу добраться до нее первым.
— Значит, Педир выяснил, где она? — спросила Джудит явно о чем-то, что знала только она и Акорна.
— Он очень помог мне, — кивнула Акорна.
Джудит, кажется, собиралась что-то добавить, но передумала, заметив по лицу Гилла, что он хочет о чем-то спросить.
— Сегодня утром я занята, — сказала она и, повернувшись к мистеру Ли, прибавила: — У нас назначена встреча с главой Департамента Общественных Работ: нам придется доказывать, что строительство лунной базы не противоречит кодексу.
— Мне кажется, это чисто инженерная проблема, — возразил Гилл.
— Это политика, — ответила Джудит. — Он знает, что база соответствует требованиям безопасности, и знает, что мы это знаем. На этой стадии проекта Дельзаки не нужен инженер, чтобы обосновать это. Ему нужен психолингвист, который сможет повернуть разговор в нужное русло.
— Вы имеете в виду, Кездет против этого проекта? — спросил Гилл, поскольку до него доходили слухи, на которые Рафик не обращал внимания.
— Полагаю, нет проблем, которые нельзя было бы решить тем или иным способом, мальчик мой, — сказал мистер Ли и направился на своем кресле к выходу из обеденного зала. — Пойдемте, Джудит. Гилл, я хотел бы, чтобы вы сопровождали Акорну и Надари, раз этого не может сделать Джудит.
— Как пожелаете, мистер Ли, — ответил Гилл, хотя Надари Кендо не соответствовала его представлениям о приятном женском обществе. — Со мной ты будешь в безопасности, — заявил он Акорне. По чести сказать, он полагал, что он прекрасно обошелся бы и без Надари, но лучше перестраховаться, чем жалеть потом.
Эту фразу можно было добавить к знаменитому списку Калума. Забираясь в скиммер Педира — ему уже приходилось видеть этого человека, поскольку Джудит и Акорна то и дело пользовались его машиной, отправляясь “за покупками” (сам Гилл представления не имел, куда они при этом направляются и что делают). Педир сразу начал с того, что принялся рассказывать Акорне, что на одном из рынков за бесценок продаются очень нужные вещи, и что ей стоит взглянуть на это. Это должно было встревожить Гилла, но его слишком занимали мысли о Рафике и Тафе и о том, что Хафиз, человек с крайне сильной волей, может попытаться удержать Рафика на Лябу, что может остановить работу “Лунной Горнодобывающей Компании Ли”. Рафик держал в голове столько данных, не записывая их, что у Гилла могут уйти месяцы на восстановление всей этой информации, если кузен дяди Хафиза не вернется в ближайшее же время.
Он прервал свои размышления, когда Педир посадил скиммер, и с удивлением увидел, что все они оказались в наиболее неприятном и неподобающем месте.
— Вы останетесь в скиммере, — сказала Надари, обращаясь к Акорне. — Я заберу девочку.
— Она не пойдет с вами, — возразила Акорна.
Надари оскалилась:
— Если я ей скажу — пойдет.
Она выскользнула из скиммера, едва помещавшегося в узком и тесном дворике, и направилась, лавируя среди мусорных куч, к небольшой лестнице, ведущей к неприметной двери в стене. Надари постучала особым образом: дверь приоткрылась, потом снова захлопнулась.
— Подождите! — крикнула Акорна, бросаясь за Надари. — Подождите! Они вас не знают! Она боится! Вам надо вернуться в скиммер!
— Дельзаки Ли приказал мне защищать вас, — Надари непоколебимо стояла перед Акорной, загораживая девушке дорогу. — Если пойдете вы, то я с вами.
— Никто больше туда не войдет, — терпеливо отвечала Акорна.
Гилл решил, что настала его очередь вступить в беседу:
— Акорна акушла, это ведь не совсем поездка по магазинам, верно? Может, расскажешь мне, что происходит?
Акорна опустила глаза, разглядывая свои ноги:
— Не хотелось бы.
— Это не очень хорошо, — сурово заявил Гилл.
Акорна глубоко вздохнула:
— Ну…
Дверь скрипнула снова.
— Вы слишком долго говорите! — прошептала женщина по ту сторону двери; сквозь щель было видно ее лицо, обезображенное рубцами ожогов от скулы до подбородка. — Кто-нибудь услышит! Леди должна войти и заплатить. Она одна, больше никто.
После короткого энергичного диалога Надари и Рафик наотрез отказались отпускать Акорну в темные комнаты за дверью; женщина по ту сторону двери хотела, чтобы они двое вернулись в скиммер, а Надари явно собиралась ворваться внутрь и забрать то, за чем пришла Акорна, не тратя время на дальнейшие разговоры. В конце концов, был достигнут компромисс: Надари и Акорне разрешили войти, а Гилл должен был остаться снаружи.
— Здесь только женщины, — проговорила та, что стояла за дверью. — И входят только женщины.
— Если они думают, что это даст им безопасность, — пробормотал Гилл, вышагивая по дворику величиной три на три шага, — они явно не знакомы с милейшей Надари.
Изнутри донесся крик, потом дверь открылась, и рука Акорны вытолкнула наружу очень юную девушку. Сама Акорна не вышла следом, как надеялся Гилл: ее рука рывком исчезла внутри.
— Они убьют ее! — взвизгнула девушка и поспешно сунула ногу между дверью и косяком, не давая двери закрыться. Она вскрикнула, когда ей придавило ногу, но лишь на мгновение: в следующий миг Гилл уже отжал дверь плечом — и замер, попав с дневного света в полнейшую, как ему показалось, темноту. Ему показалось, что в маленькой комнате борются какие-то фигуры. Была ли одна из них Акорной? Он боялся пошевелиться, поскольку мог ранить ее или Надари.
Чей-то локоть ударил его в солнечное сплетение, и Гилл отступил на два шага, спиной врезавшись в дверь.
— Делай же что-нибудь! — прошипела Надари. — Открой эту чертову дверь!
Гилл распахнул дверь, и в свете дня увидел по крайней мере два тела: было ясно, что эти люди больше никогда и никому не доставят проблем. Из угла рта одного мужчины, распростертого на полу, стекала струйка крови, второй смотрел в потолок широко раскрытыми стекленеющими глазами. Акорна тяжело дышала; дыхание Надари было как обычно ровным. Она взмахнула рукой, и метательный нож вонзился в плечо молодой женщины, которая так настаивала на том, чтобы Акорна вошла внутрь.
— Не трогай ее! — крикнула Акорна.
— Это была ловушка, — в монотонном голосе Надари слышался лязг железа. — Ты уже заплатила за это. А теперь уходим, пока у нас не начались новые проблемы.
Гилл сумел разглядеть, что лицо молодой женщины, хотя и было искажено болью, больше не было располосовано рубцами ожогов.
— Я не хотела, чтобы вас поймали! — крикнула она. — Наверное, они меня выследили!