— Анха, быть княгиней непросто, — неожиданно призналась графиня.
— Мне сказали, что у меня ничего нет, кроме этого дома и сада, так что мой титул… — Анха запнулась, не желая произносить слово фарс, а другого она не могла подобрать.
— Девочка моя, ты пока не понимаешь, — графиня взяла Анху за руку и, поглаживая, перешла на доверительный тон, — какие возможности может дать тебе титул, потому что в тебе нет силы. Я имею в виду вовсе не магические способности. Князья — это хозяева, это власть и закон. С первого взгляда каждый должен видеть и понимать, что перед ним стоит властелин, тот, кто имеет право решать не только за себя, но и за других, а богатство вторично.
Анха вытянула свою руку и подошла к зеркалу, чтобы попробовать увидеть в себе властелина. Перед ней отразилась обычная девочка в нежно-жёлтом платьице-тунике и в шальварах чуть темнее тоном. На столике лежала шапочка с разноцветными помпончиками. Анха не удержалась от того, чтобы скорчить высокомерную рожу перед зеркалом и отшатнулась, когда зеркальное отражение показало ей средний палец и по-разбойничьи ухмыльнулось.
— Тьфу, зараза! — выругалась Анха и вжала голову, в ответ на ошеломлённый взгляд графини. Дама не видела шальное отражение, зато прекрасно слышала эмоциональное восклицание.
— Кажется, наш разговор не имеет смысла, — отвернувшись к окну, чопорно заметила родственница. — Я подготовлю тебя к замужеству. Никто не посмеет сказать, что моя правнучка не достойная наследница.
Графиня изящно поднялась и двинулась к дверям. Всё в поведении аристократичной бабушки было укором Анхе. Ведь стоило девочке проснуться, как она всё делала не так: то задержалась на кровати, болтая ногами; то плюхнулась на покрывало; то мылась так, что повсюду оставила капли воды и зубной эмульсией поперхнулась, а под конец от души выругалась. И словечко-то безобидное — но сказала, как выплюнула!
И фора в возрасте на девять лет не помогла проявить ум в беседе с графиней, а та быстро припечатала.
Во-первых, всё решила за Анху, во-вторых, не упомянула княжеский титул, обозвав внучку внучкой, да ещё и завуалировано предположила, что придётся потратить много труда, чтобы сделать из неё достойную наследницу!
Анха с недовольством смотрела, как бабушка лебёдушкой плывёт по коридору и решала, как ей быть. Намного проще сейчас было бы промолчать и стать просто внучкой. Девочка обернулась к зеркалу и покрутила пальцем у виска, на что отражение, схватившись за живот, вульгарно изобразило гоготание.
— Знала бы, что ты такая пакостница, ни за что не поделилась бы с тобой силой, — с досадой прошипела Анха зеркалу, на что отражение пальцем показало, что оно лишь часть самой Анхи.
— Надо было брать лучшее, а не подбирать не пойми что! — шёпотом возмутилась она, но зеркало не переспоришь, даже если оно молчит.
Девочка в отражении всплеснула руками и всем своим видом показала, что как вежливый и ответственный артефакт она взяла то, что не нужно магу дарителю.
Анхе пришлось только согласно вздохнуть. Она поторопилась знакомиться с волшебством, и её счастье, что в доме находятся только те артефакты, которые не могут навредить своим владельцам. А так страшно подумать, какую силу могло потянуть зеркало, когда Анха дала ему свободный выбор. Это было опрометчиво, но после общения с источником ощущение магии внутри себя кружило голову и хотелось получить что-то действительно волшебное!
И достаточно было открыть инвентаризационную страничку в инструкции по уходу за домом, увидеть в списке «волшебное зеркало», как судьба его была решена.
Какой смысл было пользоваться зеркалом вполсилы, и радоваться отражению в наиболее удачном ракурсе? Раз в зеркало можно было подселить крохотную частичку себя, а потом подпитывать энергией, то всё было решено в тот же миг. Правда, Анхе вчера показалось, что у неё не получилось, но оказывается, только показалось.
И вот разговор с графиней! Быть настоящей княгиней или не быть?!
Она же ещё до прихода родственников решила, что будет пробиваться вперёд несмотря ни на что, так чего же разнюнилась сейчас? Надо изживать в себе желание перекладывать тяготы и решения проблем на других, чтобы не прослыть инфантильной. В универе таких как она и других местных обзывали маменькиными детками. И это было обидной правдой.
Анха сжала кулаки и побежала вслед за графиней. Догнала её уже при входе в столовую. Огромный стол был накрыт белоснежной скатертью, правда, не глаженной. На нём стояли чайник с чашечками и блюдо с криво порезанным хлебом. Вот и весь завтрак. Графья, как оказалось, не умели готовить, а попросить помощи у кучера и открывателя дверцы кареты было неуместно. Это, видите ли, не их профиль!