Чем выше было здание, тем сильнее его выгрызала магия. Большинство небоскребов и офисных башен пали давным-давно. Многие путепроводы рассыпались в пыль или обрушились. Старый горизонт превратился в далекое воспоминание.
На его останках вырастали новые здания, построенные ремесленниками практически вручную для минимизации магической эрозии. Тут и там, новые сооружения окружали дорогу, прочные дома и офисы с толстыми стенами, крепкими дверями и узкими окнами за стальными прутьями. Мягкий желтый свет электрических светильников боролся со мраком. Сейчас магия отступила. Если бы это был прилив, решетки на некоторых окнах светились бы серебром, а голубое свечение магических фонарей сменило бы электролампы.
Город выглядел так же, как и когда я его покинула. Чувствовался таким же — опасным, равнодушным, бдительным, но все еще до боли знакомым. Родным, несмотря на все годы, что я провела вдали от него. Мне было почти восемнадцать, когда я уехала. Теперь мне было двадцать шесть, но казалось, будто это было в прошлой жизни.
Я никогда не планировала отсутствовать так долго, и не таким образом я хотела вернуться в Атланту. Моя биологическая семья была мертва, но моя приемная семья жила и здравствовала, и они долгое время желали моего возвращения. Я представляла себе, как позвоню им заранее, и они встретят меня на лей-линии, окружат, обнимут, и мы все вместе отправимся домой. Таким был изначальный план.
Но если бы я направилась домой сейчас, то подписала бы им смертный приговор. Мне следовало оставаться вне радара, и я не могла допустить, чтобы меня узнали.
Не то чтобы меня узнали. Когда большинство людей возвращается домой спустя долгое время, их семьи обычно восклицают «Как ты похудел!» или «У тебя новая стрижка?». Если бы я пришла домой, моя семья бы спросила: «Кто ты, черт возьми, такая?». Во мне не осталось ничего прежнего. Ни в моем теле, ни в лице, ни в голосе или запахе.
Мимолетное движение слева выдернуло меня из воспоминаний о прошлом в настоящее.
Я проехала уже несколько кварталов по пустынной улице. Слева были груды развалин, скрытые в ночной тени. Справа высилась новая постройка — толстая и прочная стена, увенчанная колючей проволокой. Впереди, улица заканчивалась, будто обрубленная гигантским ножом, и на этом месте зияла пропасть, глубиной в добрых пятьдесят футов и примерно в треть мили шириной.
Пропасть была свежей, но в этом не было ничего удивительного. Магические волны порождали не только монстров, они давали жизнь новым рекам, поднимали холмы и раскалывали землю. Атланта с пропастью вполне справилась, если судить по переброшенному через нее однополосному деревянному мосту.
Сам мост не был проблемой. Проблемой были трое перевертышей, вышедшие из тени и преградившие к нему дорогу.
Не было никаких оснований, чтобы патруль Стаи находился здесь в это время суток. Их территория была на противоположном конце города, да и время было явно неподходящее — перед рассветом, когда они должны были бы вернуться в крепость, совершить утреннюю медитацию и, свернувшись калачиком, подремать как все приличные монстры. Но нет же — они здесь, преграждают мне путь в своих одинаковых спортивках Стаи.
Атланта была стервозным городом.
Все трое были молодыми мужчинами и не выказывали ни малейшего намерения убираться с моей дороги. Крошечный приветственный комитет.
— Добрейший вечерочек! — крикнула я. — Мне нужно перейти через этот мост.
Мне улыбнулся средний из оборотней — загорелый, с длинными темными волосами и выглядевший лет на двадцать.
— Пароль?
Ну, разве ты не милашка?
— Зачем мне нужен пароль? Разве этот мост на территории Стаи?
— Это не важно, — отозвался лидер. — Важно то, что нас трое, а ты одна.
Вы только посмотрите, кто научился считать.
— Если хочешь перейти этот мост, то тебе нужно назвать нам пароль, — заявил оборотень. — Если ты его не знаешь, то тебе придется заплатить штраф.
Меньший перевертыш справа от него ухмыльнулся и издал жуткий смешок. Буды. Ну, конечно.
Буды, оборотни-гиены, относились к меньшему из семи кланов Стаи. Их было немного, но они были опасными и совершенно обезбашенными. Волки, шакалы, крысы — этих еще можно было как-то вразумить. Буды же могли забраться в клетку с белым медведем и из любопытства пощекотать того когтями.