Ладно. Объедем.
Я чуть напрягла правую ногу. Тюльпан повернулась, скорее опережая команду, чем повинуясь ей, нарушив ночную тишину гулким цокотом копыт по асфальту. Еще двое оборотней вышли из тени, перекрывая мне дорогу.
Приехали. Опять двадцать пять.
— Я сказал трое? — крикнул вслед буда. — Я имел в виду пятеро.
В обычном патруле Стаи было двое оборотней, трое — если это была граница с людьми, поскольку некроманты обзавелись опасным врагом. Пятеро оборотней составляли ударную команду. Они были на задании в городе, и мне не повезло повстречать их, когда они возвращались обратно. Одинокая женщина в линялых джинсах, старых ботинках и потрепанном плаще, верхом на лошади глубокой ночью была слабой угрозой и легкой добычей. Будь они волками, шакалами или кланом тяжеловесных, я бы уже была на середине моста. Но они были буды, и им нравилось играть.
Я заставила Тюльпан развернуться, пока снова не оказалась лицом к мосту. Пять буда — это будет жесткая схватка, и в тот момент, когда они поймут, что я не играю, она перерастет в настоящее насилие. Я действительно не хотела никого убивать. У меня не было времени играть в игры.
— Я все еще жду пароль, — потребовал вожак-буда.
— Пятнадцатое мая, — ответила я.
— Это еще что? — спросил оборотень слева.
— День рождения Андреа Медрано, — пояснила я. — Этого достаточно?
Оборотни подвисли. Наблюдать за этим было очень забавно: одно мгновение они излучали высокомерие, а в следующее сдулись, будто их кто-то щелкнул по носу свернутой газетой. Для них Андреа Медрано была боссом, судьей и палачом. Они называли ее альфа. Я же звала ее Андреа, или тетушка Энди, когда мне нужно было подлизаться, чтобы заручиться ее помощью в каких-нибудь темных делишках.
Троица у моста смотрела на меня настороженно. Если они будут продолжать блокировать мне путь, а я окажусь знакомой Андреа, им придется чертовски дорого за это заплатить. Единственный способ понять, как действовать — это позвать хозяйку клана буды и спросить ее, что означало, что им в первую очередь придется отвечать на неудобные вопросы о том, почему они остановили меня. Стая прилагала все усилия, чтобы поддерживать сердечные отношения с людьми в целом и с городом Атлантой в частности. Наказание не заставит себя ждать.
Высокая тень вынырнула из развалин, словно отделившись от темноты, и плавно двинулась вперед. Широкие плечи, длинные ноги — крупный парень все в тех же серых спортивках Стаи. Он сделал еще шаг, и я увидела его лицо. Такое лицо не просто бы остановило дорожное движение, а вызвало бы дорожный затор.
Лунный свет отразился в его глазах и по карим радужкам пробежал кроваво-красный отблеск.
— А это уже интересно, — сказал Асканио Ферара. — С этого места поподробнее.
Да чтоб вас всех.
Асканио перевел взгляд на буда у моста. Все трое тут же потупили взгляд. Выходит, мое задержание было несанкционированным развлечением.
Когда я покидала город, Андреа и ее муж Рафаэль, альфы клана буды, готовили Асканио на место беты, что сделало бы его вторым в цепочке командования кланом. Он хотел это место больше всего на свете. Очевидно, он получил то, чего хотел, совместно с сопутствующими головными болями.
Асканио снова повернулся ко мне, неторопливо рассматривая меня с головы до ног.
Я сознательно постаралась не задерживать дыхание. Асканио знал меня. Мы познакомились, когда мне было четырнадцать, а ему пятнадцать, и мы провели вместе кучу времени.
Мы не знакомы.
Его ноздри чуть раздулись. Он стоял с подветренной стороны от меня, и ночной ветерок доносил до него мой запах.
Я незнакомка. Ты никогда не видел меня прежде.
Асканио вдохнул поглубже и сощурил глаза.
Мой пульс гулом стучал у меня в ушах, хотя он был медленным и размеренным. Он меня не узнает. Иногда, глядя в зеркало, я сама себя не узнавала.
Потянулось время, неторопливое и вязкое, будто патока. Он смотрел на меня, а мне не оставалось ничего другого, как пялиться на него в ответ.
В подростковом возрасте Асканио был красив, даже немного женоподобен. Красота никуда не делась, она проявлялась в бездонных глазах под темными бровями и в идеальных линиях, но его лицо обрело силу. Черты его лица слегка расширились. Время очертило его челюсть. Никаких следов мягкости не осталось. Теперь это было лицо мужчины, с резкими краями и четкими углами, и глазами, которые излучали авторитет и власть. Если бы я его не знала, он бы выбил меня из клеи.
— Ты упомянула имя моей альфы, — повторил Асканио. — Соизволишь пояснить?