- Как тут? - спросила у старшей акушерки, входя в зал.
- Все отлично, родовая деятельность проходит нормально.
В кресле лежала знакомая русоволосая девушка.
- Вы, - прошептала она. - Я мечтала к вам попасть, святые услышали мои молитвы.
- Вижу, все же решили рожать, - улыбнулась, прощупывая ее живот.
- Да, и как вы и предрекали, встретила свою любовь возле больницы. Представляете, как я была удивлена.
- Поздравляю, - улыбнулась ей.
- Меня волнует малыш, он перестал биться и поворачиваться.
- Готовился к своему рождению, - ответила, успокаивающе.
- Три пальца, - произнесла Людмила Ивановна.
- Отойдите, - попросила ее, наклоняясь, просматривая.
Ребенок и вправду был малоактивный, что меня очень сильно беспокоило.
- Он идет в пузыре, - ответила. - Подготовьте амниотомом.
- Там все в порядке? - в голосе девушки чувствовалось волнение.
- Конечно, сейчас все сделаем и встречаем. Кстати, кого ожидаем?
- Я просила, чтобы не говорили пол ребенка, хотим, чтобы это был сюрприз.
Пока я увлекала девушку разговором, быстро проколола пузырь.
- Вот и отлично, сейчас схватки участятся, я отойду проверю роженицу. Как только участятся схватки, зовите меня, - предупредила акушерку.
- Не уходите, - схватила меня за руку девушка. - Я боюсь без вас, у меня плохое предчувствие.
- Я с вами, проверю роженицу и приду, обещаю, с вами и с ребенком все будет хорошо, - произнесла, хватка ослабла.
- Верю вам, - ответила девушка.
В соседнем зале матерая многодетная мать трехэтажным матом рассказывала, что она думает о своем муже, о всех нас, клялась и божилась, что это в последний раз.
Вернулась в зал, у девушки уже участилась родовая деятельность.
- Отойдите, - попросила акушерку. - Я сама приму. Не тужься, - прикрикнула на роженицу. - Хуже сделаешь, сейчас порвешь мышцы живота. Ребенок идет сам, все отлично.И, действительно, через несколько минут появилась головка младенца, а следом и все тело.
- Проследите, чтобы вышла плацента, - попросила акушерку.
Меня волновал ребенок - он был весь синенький. Обтерев ее пеленкой, пошла на нарушение почистила - все дыхательные пути, но она так и не закричала.
- Все хорошо? Кто? Почему он не кричит?- Все хорошо, - успокаивала акушерка, а сама дала знать, чтобы готовили реанимацию.
“ Я обещала”, - собрав все свои силы, отошла с ребенком к столику; заслонив собой младенца, призвала магию, отдавая частичку. Золотисто-желтое сияние окутало ребенка, оно впитывалась в крохотное маленькое тельце.
Ребенок громко и требовательно закричал.
- Вот и все, - поднесла и положила на грудь матери.
- Спасибо, вы — ангел, - слезы ручьем текли по лицу женщины, она гладила по маленькой лысой головке. - Жива, я так боялась, - шептала она.
- Все позади, у вас сильная девочка, - ответила я.
- Я назову ее в вашу честь, я знаю, вы спасли ее.
- Тогда назовите лучше Лилит, обещаю, это имя принесет ей счастье.
- Спасибо, - продолжала шептать женщина.
Где-то на просторах Италии
В кабинете, за столом сидел седовласый мужчина в темном костюме. На вид лет шестидесяти, седина едва тронула его черные волосы. Комнату освещала единственная настольная лампа. Мужчине нравилось одиночество и темнота, он находил в ней успокоение. В дверь требовательно постучали.
- Войди, - властно произнес мужчина, закрывая толстую кожаную книгу.
Мало кто знал, что эта книга сделана из человеческой кожи.
- Ваше Святейшество, - произнес запыхавшийся мужчина. - Случилось, он появился.
- Где? - поднимаясь с места спросил святоша.
- В России.
- Позови ко мне моего сына, скажи, что есть работа.
Глава Пятая. Рабочие будни
Где-то на просторах Италии
Мрачные темные коридоры с тусклым освещением сменялись один за другим, по обеим сторонам двери, двери, двери... Одинаковые двери без табличек, чёрные, глядя на темными провалами открытых дверей, за которыми клубилась кромешная тьма.
Ускоренным шагом я направился к тому, кто заменил мне отца. Будучи еще младенцем, я потерял свою мать - ее изнасиловал демон и жестоко разделался с ней. Еще младенцем его Святейшество нашел и приютил меня, принял, как родного сына.
Всего одна настольная лампа освещала кабинет отца, сам же он сидел в кожаном большом кресле возле приоткрытого окна, за которым клубилась тьма. Свежий ветерок врывался в окно сквозь чугунную решетку, приподнимал плотную ткань.